Приезжие сели в машину. Она фыркнула и умчалась. Зеваки, собравшихся посмотреть на швартовки "Тускарора", начали расходиться.
Воробьев тоже пошел. Посидел на молу, задумчиво глядя в сероватую даль горизонта; перекинулся несколькими словами с седым дедом, что чинил рваный "паук" – огромный сачок для ловли рыбы; покормил чаек специально припасенной корочкой хлеба. Он пробыл на берегу не менее двух часов и вернулся домой очень довольный отдыхом, забыв об иностранцах, приехавших на "Тускароре".
А иностранцы тем временем отдыхали. Номеров в отеле не хватало, и путешественникам предложили разместиться по двое. Пятеро без возражений согласились, но шестой решительно запротестовал:
– Прошу извинить меня, – вежливо, однако твердо заявил он, – я привык несколько часов в день проводить в молитве. Порой встаю помолиться и ночью. Присутствие постороннего человека в такие моменты для меня невыносимо.
– Мистер Блэквуд, – пытался урезонить его переводчик, молодой краснощекий юноша, которого коллеги фамильярно называли Дима, – потерпите всего несколько дней. Позднее будут свободные номера, непременно будут.
– Нет, – отрезал Томас Блэквуд. – Я могу уступить чем угодно, только не религиозными обязанностями.
Дима повернулся к администратору гостиницы, в присутствии которого происходил разговор, и стал просить его:
– Может, найдете, а, Мирон Михайлович? Не хочет вдвоем жить, и все, хоть кол на голове теши. Говорит, молиться привык… Оно и верно. Когда у человека привычка такая.
Администратор замялся.
– Есть номерок, и…
– Что?
– Меньший размеру, мебель хуже, окно не на море, а во двор.
– Мистер Блэквуд, номер есть, но не такой комфортабельный, как приготовлены для вас.
– О! – удовлетворенно ответил Блэквуд. – Я понимаю, что нахожусь в пострадавшей от войны стране, и на особый комфорт не претендую.
– Пойдем, – сказал Дима.
Носильщик взял вещи Блэквуда. Пробормотал:
– Чемоданы едва поднимешь. И что они туда кладут?
– Чтобы тебе работы добавить – пошутил Дима, – за тысячи километров железо везет.
Поднялись на третий этаж, горничная дала постояльцу ключ.
– Я вам нужен? – Спросил Дима, когда внесли чемоданы и Блэквуд разместился в новом жилье. – Хочу посмотреть, как устроились ваши спутники.
– Пожалуйста, уходите, – сказал Блэквуд. – Жду вас завтра в десять.
– Хорошо, до свидания.
Дима вышел.
Блэквуд запер за ним дверь, снял плащ, сел в потертое плюшевое кресло и, не спеша, с наслаждением закурил.
Синий дым прозрачной полосой тянулся к щели в форточке. Блэквуд смотрел на него, но не видел его – он что-то обдумывал.
