Тяжело и неуклюже поднявшись на ноги, «Молчаливый Гангстер» положил руку на кобуру с «люгером», свисавшую с бедра. С этой позиции он мог в любой миг продырявить меня насквозь.
— Говорите мне все, что приходит на ум: любые ваши мысли, тревоги. Просто обращайте ваши чувства в слова. Не важно, какой бы странной ни была тема. Не спешите, старайтесь сохранять спокойствие, главное — говорить неторопливо и разборчиво, — предупредил я.
«Молчаливый Гангстер» замер с губами по-прежнему сжатыми, с таким видом, будто он раскрывал рот исключительно для кофе и сандвичей.
Он вонзил в меня взгляд из-под полей шляпы, всем своим лицом выражая тоску. Оно словно бы говорило: «Ну чего пристал? Мне в жизни не припоминается ничего хорошего, кроме кофе и сандвичей».
— Это же нетрудно, — поощрял я, пытаясь его расшевелить. — Говорите, что нравится.
«Молчаливый Гангстер» стал рыться в памяти, но тщетно — все страницы ее были пусты.
Пусто. Пусто. Пусто. Пусто.
Пусто. Пусто. Пусто. Пусто.
Наконец несколько священных слогов сошли с его уст:
— Кофе и сандвичи.
— Вот, уже хорошо. Продолжайте, у вас прекрасно получается.
Пусто. Пусто. Пусто. Пусто.
Пусто. Пусто. Пусто. Пусто.
«Молчаливый Гангстер» прошептал те же слова, на этот раз с невыразимой тоской.
— Кофе и сандвичи.
Трое остальных смотрели с благоговением на рот «Молчаливого Гангстера».
Пусто. Пусто. Пусто. Пусто.
Пусто. Пусто. Пусто. Пусто.
Пусто. И затем снова:
— Кофе и… — прошептал «Молчаливый Гангстер».
И замолк. «Молчаливый Гангстер», словно отгоняя преследующий его призрак «кофе и сандвичей», замахал рукой в воздухе.
«Молчаливый Гангстер» искал любое другое слово, кроме «кофе и сандвичей», игравшее роль в его жизни.
Пусто. Пусто. Пусто. Пусто.
Пусто. Пусто. Пусто. Пусто.
Пусто. Пусто. Пусто. Пусто.
Лицо «Молчаливого Гангстера» побледнело, пот выступил на лбу.
Пусто. Пусто. Пусто. Пусто.
Пусто. Пусто. Пусто. Пусто.
— Детка, — простонал «Молчаливый Гангстер».
— Восхитительно! — воскликнул я. — Продолжайте!
Пусто. Пусто. Пусто. Пусто.
Пусто. Пусто. Пусто. Пусто.
Пусто. Пусто. Пусто. Пусто.
— Ушная сера, — выдавил «Молчаливый Гангстер». Плечи его со вздохом опустились.
Пусто. Пусто. Пусто. Пусто.
Пусто. Пусто. Пусто. Пусто.
Пусто. Пусто. Пусто. Пусто.
Пусто. Пусто. Пусто. Пусто.
— Кровянка!!!
Слезы блеснули в глазах «Молчаливого Гангстера». Это были слезы отчаяния.
— Не торопитесь, — посоветовал я. — Спешить нам некуда, просто попытайтесь вспомнить еще что-то. Времени сколько угодно.
