— Он собирается рассеять вирус, вы, идиот!
Мужчина выпучил глаза.
— Так… уже рассеял! — Поставил портфель на пол, сходил за очками, снова водрузил их на нос. Сказал: — Все, что вам нужно, найдете в этом портфеле. Будете наблюдать в режиме реального времени за нашей работой, а мы — за вашей. — И направился к двери.
— Простите, пожалуйста! — Она побежала за ним. — Вы должны мне помочь!
Но он закрыл за собой дверь и ушел.
Это было час назад. А теперь Моника глазела на вызывающие головокружение ряды цифр и безуспешно пыталась сосредоточиться.
Он не мог рассеять вирус, Моника. Шансы найти антивирус вовремя слишком малы. Не самоубийца же он!
Тем не менее, он ее похитил. И прекрасно знал, что, в конце концов, его поймают, и остаток жизни он проведет в тюрьме. Так что он терял?
А Томас…
Мысли ее вернулись к двум встречам с этим загадочным парнем. Он тоже ее похитил. Привязал к кондиционеру в отеле «Парадиз», чтобы не сбежала, пока он спал и добывал во сне информацию, которую никак не мог знать наяву. Потом явился Карлос. Она видела, как он застрелил Томаса. Но тот выжил и снова пришел за ней. Она его поцеловала. Сделала это, конечно, чтобы отвлечь наблюдателей, но еще и потому, что он рисковал жизнью в безнадежной попытке ее спасти. Он был ее спасителем.
Что было причиной жгучего желания снова его увидеть — сам Томас или ее нынешнее отчаяние — она не знала. В такие минуты вряд ли можно доверять собственным эмоциям.
Жив ли он еще?
Нужно сосредоточиться, Моника. Тебя обязательно найдут! Отец весь мир заставит тебя искать.
Она глубоко вздохнула и вновь попыталась сконцентрироваться. В углу экрана висела модель ее изначальной вакцины. Ниже — модель штамма Рейзон, мутации, которая произошла в результате интенсивного нагревания в течение двух часов: точь-в-точь как предсказал Томас. За прошедший час Моника сто раз проанализировала ее и поняла принцип мутации. Каприз природы — сложней всего того, что мог бы нафантазировать любой генетик.
По иронии судьбы, мутировать нейтральной вакцине в столь неблагоприятных условиях позволило ее собственное генетическое изобретение, предназначавшееся для сохранения вакцины дееспособной долгое время без контакта с любым носителем или влагой.
Как она теперь понимала, было только две возможности разработать антивирус не за месяцы или годы, а за несколько недель.
Первая — выявить сигнатуру, встроенную ею в вакцину для возвращения той в исходное состояние. Она нашла в свое время простой способ вводить в окружение вакцины аэрогенный агент — вирус, который при помощи собственной ДНК нейтрализовал ее и лишал силы.
