И тут перед ним возникла мужская фигура с лопатой в руках — с лопатой, которой он только что работал.
В темноте, под проливным дождем, Боб не мог рассмотреть лицо незнакомца. Но он шагнул ему навстречу и потребовал, чтобы тот положил на место лопату.
В следующее мгновение мужчина размахнулся и обрушил лопату на голову могильщика. Удар пришелся по лицевой части черепа. Глухой крик сопровождался хрустом кости... Секунду спустя мужчина приблизился к Бобу и, стоя над ним, какое-то время с интересом наблюдал, как из разбитого лица хлещут потоки крови, заливающие плащ. Затем неизвестный еще раз взмахнул лопатой, целя на этот раз по ногам. Мощный удар перебил обе голени. Боб дико завопил, почувствовав, как разрывают его плоть впившиеся в нее перебитые кости.
Он лежал в грязи, уже впадая в спасительное забытье. Однако еще успел почувствовать, как его голову приподнимают от земли — аккуратно, чуть ли не бережно. И еще увидел нож с длинным тонким лезвием. Нож погрузился в его правый глаз.
Лезвие медленно проталкивали внутрь черепа — до тех пор, пока острие не коснулось затылочной кости. Потом убийца поднял бездыханное тело — поднял с такой легкостью, словно Боб Такер был младенцем.
Единственным свидетельством произошедшего могли служить лишь кровавые лужи на сырой земле. Однако дождь, упорный, нескончаемый, вскоре смыл и эти следы преступления.
Взглянув на часы, она прикурила сигарету и неторопливо затянулась, опасливо поглядывая на телефонный аппарат.
Никки Ривз просидела у телефона минут пять, прежде чем решилась наконец поднять трубку и набрать номер. В трубке звучали длинные гудки. Она ждала.
— Давай же, скорее, — прошептала она, готовая, если понадобится, немедленно положить трубку.
Щелчок — и зазвучал знакомый голос:
— Алло.
Она удовлетворенно улыбнулась.
— Алло, Джон, это я. Ты можешь говорить?
— Если ты спрашиваешь, здесь ли моя жена, то отвечаю: «нет», — раздраженно проговорил Хэкет. — Я ведь просил тебя не звонить мне домой...
— Мне надо с тобой поговорить. Я хочу знать, что происходит. Тебя нет в школе. Я беспокоюсь...
— Я тронут, — съязвил Хэкет.
— Джон, в чем дело? — допытывалась Никки. — Прости, что звоню тебе домой. Понимаю, что тебе это не нравится.
— Когда я просил тебя больше мне не звонить, то именно это и имел в виду. Не звони мне вообще — ни домой, ни куда бы то ни было.
Никки нахмурилась. Она крепче сжала трубку.
— Что ты имеешь в виду? Ты больше не хочешь меня видеть?
