И в самом деле, комиссия здравоохранения ООН заключает: каждый четвертый житель нашей планеты страдает от отсутствия потребной питьевой воды. Именно из-за этого ежегодно умирает до пятнадцати миллионов детей… Пусть не на Дальнем Востоке. Но ведь теперь пить воду из многих речек и здесь стало рискованно, а то и опасно.
Игорь Петрович опустил в воду руку, и снова его охватило беспокойство: «Проблема чистой воды скоро будет такой же острой политикой, какой уже стала нефть…» — подумал он.
Игорь Петрович перевел взгляд на лес. Сколько красоты и силы в этих деревьях! Вот эти кедры и ели — часовые тайги и покоя. А рядом с ними маньчжурские орехи и ясени, амурские бархаты в лианах китайского лимонника — все равно что гости с далекого юга Азии, вырядившиеся в экзотические одежды. Россыпь березок, поляна высокотравья с одиноким ильмом-великаном. Так и хочется навсегда вместить все это в душу и сердце! Не в том смысле, что запомнить, сохранить в себе благодарное чувство, а именно сжиться, слиться со всем этим, ощутить природу частью собственного естества. Вместить ее так же легко, полно и во всей глубине, как речное зеркало вмещает прибрежные деревья, облака, вот эту ладонь, как капля росы вбирает в себя картину окружающего мира…
Четыре ночи безрезультатно проискав пантача в заливах и протоках, Игорь Петрович решил отоспаться, а потом дня на два сходить на вершину сопки, в ветреной бескомарной прохладе которой могли скрываться пантачи. И еще хотелось ему осмотреть горный таежный мир с высоты.
Отоспаться, однако, не удалось. Столько ночей было проведено на лабазе и в оморочке, что эта, в избушке на нарах, спокойного сна не принесла. Виделось, будто вокруг ясеня, чувствуя беспомощность человека, хороводится с десяток пантачей, великолепных в своей красоте и силе. Быки то замирают, грациозно подогнув переднюю ногу с острым копытом, и насмешливо глядят на обессиленного охотника, то быстро, легко и непринужденно рысят по кругу, картинно помахивая головой с пантами. И снова вроде бы смотрят с насмешкой, так высоко подняв головы, что рога-панты ложатся им на спину. Потом один из них начал громко, гневно и страшно кричать: ау…гау…ав! От этого крика паутинка сна оборвалась, и Игорь Петрович слушал уже наяву голос изюбра — тот, видимо, кого-то испугался на ближнем острове.
Утро зародилось тихое, чистое, ясное. Оно лишь только еще начало спокойно разрастаться, как Игорь Петрович искупался, перемыл посуду, наготовил про запас дров, собрал небольшой рюкзак со всем необходимым для двухдневного путешествия, вооружился карабином и биноклем, посидел перед дорогой (какая там дорога!), напился круто заваренного чаю и отправился.
