Сразу же после празднеств Юхани Норппе предоставили отпуск. Он долго тащился в переполненных поездах и прибыл наконец в город, где он работал до начала войны и где на одном из чердаков хранились его пожитки.
Он даже съездил в деревню, туда, где когда-то поднимал целину, обрабатывал собственные поля. С тех пор он здесь, кажется, и не бывал, уж больно тоскливо становилось на сердце при виде и даже при воспоминании о местах, где его подстерегло несчастье и большое разочарование. Теперь он слушал разговоры крестьян о высоких налогах, о сдаче скота и о том, что в армию забрали лучших лошадей. Он походил по кладбищу, где увидел на длинных рядах белых крестов много знакомых имен. Там они спали, эти «геройски павшие», простые мужики, а по улицам ходили молодые вдовы да ковыляли на костылях молодые парни. Позади у них была короткая война, впереди — длинная жизнь. Юхани Норппа купил несколько килограммов масла, которое было в цене, и возвратился в город.
В последний день отпуска он встретил на улице своего старого знакомого капрала Корппи, который разгуливал без денег и с трещавшей от похмелья головой. И во времена старой Европы это был бесшабашный парень, а теперь, в воюющем мире, он и вовсе жил словно последний свой день. Норппа угостил его стопкой водки, прихвастнув при этом, что у него еще имеются деньги, хотя он и не получает по три марки в день. Потом он заметил на ногах у Корппи хорошие сапоги и предложил обмен. Его сапоги, видишь ли, за зиму уже поизносились, а поскольку он трудармеец, то новых сапог ему могут не выдать. А Корппи сможет обменять свои сапоги когда угодно.
Добродушный и бесшабашный капрал с удовольствием согласился, тем более что выпитая водка уже начала согревать его душу.
Так сапоги опять обули другие ноги.
Капрал Эйнари Корппи, безденежный отпускник, остался сидеть за столиком пивнушки. Хозяйка корчмы, измученная и раздражительная на вид женщина, метала в его сторону сердитые взгляды.
— Тетечка, дорогая, я уйду, — сказал капрал. — Только минуточку терпения. Наш брат, конечно, был бы лучшей и наиболее подходящей кандидатурой в братскую могилу. Там бы радушно приняли, но я всячески намерен избежать этой участи.
Наболтавшись вдоволь, капрал Корппи наконец встал и вышел.
Если бы капрал Корппи в только что приобретенных сапогах, которые немало перестрадали, поистрепались на строительстве церкви и там же с наружной стороны левого сапога получили почти сквозное ранение от топора трудармейца, если бы Корппи не остановился именно на этом перекрестке улиц, чтобы набить свою трубку, то кто знает, как сложилась бы его судьба…
