Рюхин и Стас понимающе кивнули, и Алиса продолжила:
– Дэн никакого отношения ко мне не имеет, это случайный эпизод. Просто Саша пошел пускать петарды. Пока Дэн не привязался ко мне со своим гангстер-рэпом, я вообще была одна.
– Чем же вы занимались? – спросил Стас.
– Честно? Я осматривала дом. Вообще-то я очень интересуюсь дизайном интерьеров, и у меня хороший вкус. А про дом Еськовых я столько слышала!
– Ну и как вам здесь?
– Классно! Я прошлась немного внизу, но там полно народу, какая-то вечеринка. Неудобно было заглядывать. Тогда я поднялась наверх, на второй этаж. Тут уж я все посмотрела подробно – в конце концов, здесь и Сашины комнаты расположены, а мы, возможно, поженимся. Даже скорее всего поженимся!
Эх, зря Еськов-младший так спокойно сидит да рассматривает стены – его уже съесть хотят! Стас еще больше пожалел сироту.
– В большую хозяйскую спальню вы тоже заходили? – спросил он Алису.
– Да, заглядывала. Тогда там никого не было.
Мне понравилось – очень гламурно! Хотелось получше все рассмотреть, но я услышала шаги на лестнице и убежала в Сашину мансарду.
– Вы не заметили, кто именно поднимался?
– Заметила: эта ужасная толстуха в розовом платье. И зачем она кладет на веки желтые и синие тени? Она же вылитый клоун! Многие клоуны или толстые, или специально всюду подушки подкладывают. А она сама как подушка! Вы видели?
Алиса, исполненная юного презрения, ядовито похихикала над бедной бухгалтершей.
– Куда же эта дама прошла? – прервал веселье Стас.
– В кабинет, кажется. Напротив спальни ведь кабинет? Там я не была, но заметила булыжники на потолке…
– Да, это кабинет, – подтвердил Рюхин.
– Она туда зашла и на столе какие-то бумаги листала. Я увидела это и закрыла за собой дверь. Больше я ничего не знаю. Протокол про все это я тоже подписывать не стану – не хочу, чтобы думали, будто я подглядывала. Я же ни за кем не шпионила!
– Просто знакомились с интерьерами?
– Именно. Эта толстуха – самая любимая подруга Сашиной матери. Вот уж с кем я не хочу портить отношений, так это с Галиной Павловной. Мне в этом доме еще жить!
24 декабря. 00.00. Суржево. Дом Еськовых. Столовая.
– Увы, я там была, – призналась Алла Федоровна Никитина и потупила глаза, разрисованные синим и желтым.
До этого она лишь возмущалась произволом сыщиков. Она даже грозила им знаменитыми нетскими адвокатами Лигасиным и Гольдбергом, а также Страсбургским судом по правам человека. Но когда она узнала, что ее видели в кабинете Еськова, отпираться перестала.
