— Григорий Иванович, ну хоть ты, как начальник ГАУ,[20] на Клима повлияй, — печально произнес Буденный, присаживаясь на стул. — Ну не машины ж это, а безобразия. Как на такой монстре многобашенной советским танкистам воевать?
— Эх, Семен Михалыч, — вздохнул Кулик, — ты же ж знаешь, ему надобно, щоб во время парада погрознее смотрелись, а не щоб ездили быстро и стреляли метко. А вы опять с ним поцапались, чи шо?
— Смысл с ним, дураком, цапаться? — поморщился Буденный. — В одну из бригад тяжелых танков нынче с инспекцией ездили, а там…
Старый кавалерист махнул рукой. Именно в силу своего кавалерийского прошлого он-то как раз и осознавал – один из немногих высших командиров РККА, и как бы не лучше даже немца Гудериана, — какую роль займут танки в будущих войнах XX-го века. Т-26, Т-28 и Т-35 он в этом будущем не видел.
— Ничего, Семен Михалыч, — улыбнулся Кулик, извлекая из сейфа коньяк и пару стопок. — В будущем году БТ-7М серийно запускаем, да и ветераны Испании два прототипа сейчас обкатывают: А-20 с сорокапяткой и А-32 с семидесяти шести миллиметровой Л-10. Советская инженерная мысль на месте не стоит.
Он наполнил ароматным напитком пару стопок, и подвинул одну из них Буденному.
— И ГАУ за этим пристально наблюдает, а где может – там и помогает, ты уж мне поверь. Выпей-ка вот лучше, для сосудов и от нервов полезно.
Маршал и командарм 1-го ранга стукнулись краями стаканчиков.
Шарлоттенбург, Зесенер-штрассе, 15
30 декабря 1938 г., четверть пятого вечера
Негодник Йоган умудрился устроить все так, что Карла посадили между ним и Аделинде, отчего юноша смутился окончательно. В те краткие несколько мгновений, что Арндт представлял Геббельса своей кузине, он ужасно растерялся и не знал что сказать – спасением стал призыв доньи Анны проходить в столовую.
Теперь же Арндт напропалую болтал с кузиной, постоянно пытаясь втянуть однокашника в беседу, однако тот отделывался только невнятными замечаниями. Незаметно наблюдавшая за этим донья Анна легонько улыбнулась, и, склонившись к сидевшей по соседству мачехе Аделинде, негромко шепнула:
— Поговори сегодня с падчерицей, Юльхен. Дурой она будет, если упустит этого парня.
— О чем ты? — фрау Клара-Юлия Арндт недоуменно воззрилась на хозяйку дома.
— Тише, — та глазами указала на Геббельса. — Кажется, однокашник моего сына рядом с Аделинде скоро и вовсе сомлеет.
— Хм… — задумчиво отозвалась ее гостья, все так же неслышно для окружающих. — Мальчик прехорошенький. Ты думаешь?
