Шагов за двадцать до стены Нелюбин передал фарфоровую вазочку-урну Ларину, и теперь уже тот понес ее к распахнутой нише. Ниша располагалась в выгодном месте - на уровне груди.
Всё наверняка делалось не так, как положено, не было ни сонмища провожающих, ни венков, ни взвода автоматчиков для прощального залпа, но ведь и могилы не было, и покойника пришлось силком заталкивать в печь. Ситуация была нестандартная, поэтому руководство отдела решило сам факт погребения не выпячивать, а произвести его узким кругом. Поминки же должны были пройти обычным порядком.
Вот Ларин поднял урну, чтобы поставить её в нишу. Офицеры встали смирно, милиционер давно уже стоял вытянувшись, отдавая честь.
Итак, Ларин поднял вазочку. В тот же миг в воздухе мелькнуло что-то черное, ударив по хрупкому фарфору. Вазочка разлетелась вдребезги, а всех рядом стоящих обдало мелким пеплом. Одному из офицеров фарфоровая крошка попала в глаз, он тотчас закрыл его платком. Другому в щеку впился фарфоровый осколок. Ларин, что удивительно, не пострадал, но всё лицо его было перепачкано.
Маленький Костя, готовясь зареветь, поднял глаза на мать. Та провела рукой по щеке, посмотрела на измазанную ладонь и, страшно побледнев, повалилась на асфальт. Стоявший сзади офицер едва успел подхватить её. Костя заплакал.
Вслед за этим Нелюбин сделал знак стоявшим неподалеку и всё видевшим рабочим, что нишу можно замуровывать. Те молчком, зная, что язык тут лучше не распускать, занялись делом.
Уже потом, умываясь под краном, Ларин спросил Нелюбина:
- Что это было?
Тот пожал плечами, а офицер, которому колючая крупинка попала в глаз (кстати, она уже вышла со слезами, а глаз был воспаленно-красный), уверенно сказал:
- Черная палка.
Вера этого не слышала. Она, умывшись первой, сидела с Костей в машине...
Толян из-под арки наблюдал за собственным подъездом. Мария, конечно, была девица что надо, но лучше было перебдеть. Кто его знает, ведь и у чекистов бывают промашки. Пойдешь, понимаешь ли, напролом в свою квартиру, а там менты. Ждут, родимые, чтобы, стало быть, белые рученьки выкрутить.
К подъезду подкатила милицейская "Лада", из неё выбрался брюхатый сержант Самсонов и вперевалочку направился к подъезду. В дверях он мельком оглянулся на Толяна, махнул рукой - давай, мол, за мной.
Самсонова Толян знал неплохо, раз даже вместе выпивали, и поэтому не стал долго раздумывать.
Боже, что они сделали с хваленой стальной дверью. Они её вывернули вместе с косяком и кирпичами и прислонили к стене. Это что же - квартира почти что сутки была нараспашку?
