Но чтобы так…
Как будто в омут, чувствовать себя всю и его всего, и ни одной мысли, только абсолютная зависимость и свобода.
Бог его знает, этого ни объяснить, ни описать невозможно!
Наталья ничего не помнила: сколько это длилось, как произошло. В себя она немного пришла, когда курила и, ничего не видя, смотрела в окно. Он ее обнял и сказал, чтобы ничего не придумывала.
Какое там придумывать!
У нее вообще мыслей не было. Никаких! Вот так! Вставать все равно придется, а еще разговаривать с Антоном! Как?!
Между прочим, Даша с мамой выходят в Джанкое, и целых полтора часа — полтора! — они будут в купе одни! И что с этим делать, где отсиживаться эти полтора часа?
«Ната, ты идиотка! Ну поезд, дорога, ну выпили немного, поцеловались, чего не бывает? Нет, не бывает! И не было с тобой никогда! Ну что ты скулишь? Ему вообще, наверное, все равно, он-то голову не терял! Все! Он сказал тебе «не придумывай» — вот и не придумывай!
Помолившись про себя, Наталья села.
— Доброе утро, Наталья! — поприветствовала ее Устинья Васильевна. — Спускайтесь, как раз к чаю. Сейчас-то не откажетесь?
— Спасибо! Компанию с удовольствием составлю, а пить буду кофе. Только умоюсь сначала.
Антон сидел у окна, напротив, рассматривал ее и улыбался. А ей бы не мешало переодеться и штаны натянуть. Он понял, поднялся и деликатно вышел.
Наталья торопливо спустилась «с вершин», стараясь оставить там все свои непростые мысли, оделась, взяла все необходимое для умывания.
— Я быстро, — пообещала попутчицам и вышла. Антон стоял возле купе и ждал ее. Наклонился и коснулся губ легким утренним поцелуем.
— Доброе утро!
Наталья переполошилась, как курица, завертела головой по сторонам — нет ли кого в коридоре, собралась что-то сказать, но Антон ее опередил и поцеловал еще раз.
— Иди умывайся, — развернул и слегка подтолкнул к выходу.
Так ничего и не сказав, она послушно пошла.
Потом, сидя за столом, пила кофе, чувствуя, как расслабляется от горячего напитка, звонкого голоса Устиньи Васильевны и даже запаха сирени.
Поезд замедлял ход, подъезжая к очередной станции.
— Пойду на улицу выйду, — сказала Наталья и стала выбираться из-за стола.
— Пожалуй, я тоже, — поддержал ее Антон.
Она вышла из вагона первой.
По перрону бегали люди, пытаясь продать пассажирам какую-то снедь, фрукты, пиво и много еще чего. Наталья отошла в сторону, подальше от коробейников, навязчиво предлагавших что-нибудь купить.
Закурила. Из вагона вышел Антон и направился к ней.
