Зимой Юлька опять продемонстрировала одну из своих «выдач», становившихся все более редкими.
Усевшись за стол ужинать с родителями, она серьезно заявила:
— Когда мне исполнится шестнадцать лет, я выйду замуж за Илью!
— О как! — воскликнул папа.
— Почему именно в шестнадцать? — спросила мама.
— Можно было бы и в четырнадцать, конечно, — серьезно рассуждала Юлька. — Как Ромео и Джульетта, но время сейчас не то, и в четырнадцать не по закону.
— По закону и в шестнадцать нельзя, — хмыкнув, сказала мама.
— Значит, штудируем Вильяма нашего Шекспира. А тебе не рано? — поинтересовался папа.
— Ромео и Джульетта в четырнадцать лет уже любили друг друга и поженились! — возразила Юлька.
— Да. Но если ты внимательно читала, то помнишь, чем это закончилось, — серьезно заметила мама.
— А если Илья не захочет на тебе жениться? — полюбопытствовал папа.
— Как это не захочет? — поразилась Юлька. — Я же его люблю!
— Ну а если он тебя не любит или любит кого-то другого? Такой вариант ты не рассматривала? — всезнающе улыбнулся папа.
— Нет, не рассматривала, да и глупости все это! Кого же ему еще любить? — отмахнулась от него Юлька.
— Действительно, кого? — усмехнулась мама.
— Ладно, Марин, — успокоил жену папа, — до шестнадцати время еще есть, может, она тогда что другое придумает.
— И не надейтесь! — заявила родителям весьма решительная дочурка. — Только Илья! И никаких других вариантов!
Юля улыбнулась, вспомнив тот разговор и свое решительное заявление. Она убрала лист и ручку в стол, сходила на кухню, сделала себе крепкого чая с лимоном и вернулась в комнату. Убрала стул, поставив на его место кресло, забралась на него с ногами, обхватила кружку ладонями и посмотрела в окно. Она разрешила себе вспоминать, смирилась с навязчивым вторжением прошлого в сегодняшний день.
Еще пару лет родители снимали на лето дачу, но Илья приезжал к ним все реже и реже. Да и гостей почему-то поубавилось. Потом настал год, когда родители не смогли себе позволить летний сезон за городом и сняли дачу только на месяц. В этот месяц Илья был у них один раз.
В стране творилось черт-те что, в науке, естественно, тоже. Все это угнетало взрослых и отражалось на детях. Наверное, поэтому в том году не ставили Юлькины знаменитые спектакли, не разрисовывали костюмы и декорации и не предавались бесшабашному и развеселому летнему отдыху.
Взрослые все чаще вздыхали, беседуя за столом, с тревогой спрашивали друг друга: «Что же будет дальше?»
