- А Золотой Корень как же?
- А никак. Там и лежит. Никто ж, кроме меня, не знает. Я, когда поправился, туда наведывался. Окно слишком узкое, не пролезть. Уж на что Мышка худой был, и то бы не смог. А Михалыч всё зудит: принеси да принеси. Думал я туда связку противотанковых гранат кинуть, но потом ничего не раскопаешь. К тому же бункер всё ещё в военном хозяйстве числится, и за подобный теракт они не то, что скальп, а всю кожу с меня снимут.
- А зачем нужен я? – спросил Алька, уже почти догадываясь, каким будет ответ.
- А вот затем и нужен, чтобы в бункер нырнуть и артефакт достать, - буднично пояснил Чиж, словно речь шла о банке квашеной капусты в деревенском подполе.
Поднявшись, искатели пошли дальше, но не успев сделать и нескольких шагов, услышали за кустами невдалеке не то длинный лай, не то отрывистый вой.
- Ну, конечно, куда же без вас, - поморщился Чиж, - Обед за версту чуют.
- А где обед? – оглянулся Алька.
- Обед – это мы, - деловито сказал Чиж, доставая пистолет.
У Альки даже в носу зачесалось от предчувствия близкого приключения. А Чиж вдруг подхватил его под мышки и почти подкинул на толстую нижнюю ветку старой сосны.
- Я помогу! – пискнул мальчишка.
- Твоя лучшая помощь – сидеть там и не мешаться, - Чиж прижался спиной к стволу и вскинул пистолет. Алька проследил за его взглядом и с ужасом увидел, что из кустов выскакивают вразнобой худые, ободранные и словно облитые местами кипятком псы без глаз. Они не рассредоточивались, не подкрадывались, а просто шли, путаясь в кустах и траве, не очень быстро, но целеустремлённо. Чиж выстрелил в морду ближайшего пса. Тот взвизгнул и стал тереть лапой нос, словно его ужалила оса. Часть животных приостановилась и зарычала, но некоторые резким прыжком бросились вперёд. Чиж выстрелил ещё и ещё раз. Одна собака пронзительно завизжала, волчком закрутилась на месте, раскидывая капли крови из пробитого бока, и вдруг упала, оборвав визг. Алька зажмурился и так вцепился в ветку, что пальцы побелели. Он не видел, как вся стая развернулась и скрылась в кустах, как Чиж поменял обойму пистолета и положил его обратно в карман.
- Слезай, герой, - услышал он ехидный голос.
Алька сердито взглянул в лицо Чижа, но не уловил насмешки и решил, что интонация померещилась. Неловко, обдирая коленками рыжую кору, мальчишка спустился на землю и боком, стараясь не глядеть, обошёл дохлую собаку. Наяву всё оказалось гораздо прозаичнее и страшнее. Такой романтики не очень хотелось. Он не думал, что будет стрельба по-настоящему. И кровь, и трупы тоже по-настоящему. Это, конечно, всего лишь облезлая шавка. Но Чиж говорил, «человек пять-шесть уложил», и друга у него убили. Это же люди, и их тоже – по-настоящему!
