Савка представляет себе неведомую шахту глубокой узкой ямой, куда надо прыгать, и ежится от этих мыслей: жутко, чай, под землей-то? Темень…
Но тут же вспоминает сватову прибаутку: «На шахтах-то, брат, рубли с колесо, а трешки с веретье», представляет себе, как он катит домой такой рубль, и тихо смеется.
— Чемуй-то ты, сынок? — с недоумением, почти с испугом спрашивает отец.
Савка смущается и бормочет:
— Так… ничему.
Снова молчание. И кругом тишина. Только звучно чавкает грязь под ногами.
И четвертый час на исходе, а станции все не видать. Усталость притупила боль разлуки… Поля, провожавшие его всю дорогу от самой околицы, отступили, закрылись мглистым туманом и не тревожат больше Савкину душу.
И теперь Савка идет как автомат, ни о чем больше не думая, ничего не переживая. Короткий осенний день кончился. Стемнело.
Вдруг сквозь мглу тумана засветили неясные, чуть заметные светлые точки. Станция!
— Слава те Господи! — говорит отец, облегченно вздыхая.
Все оживляются и идут быстрее.
Вспыхнул угасший разговор, сват Аким возобновил свои наставления Савке, перемежая их, по своему обыкновению, шутками и прибаутками.
Савка не отрываясь смотрел на приближающиеся огоньки, и они манили его, звали, подмигивали, обещали что-то новое, захватывающе интересное, чуть-чуть страшное..
Новые непонятные чувства заставили его подобраться: он оправил кацавейку и мешок, по детской привычке подтянул штаны и шмыгнул носом: в знак пренебрежения к грядущим бедам.
По совету свата Акима, не доходя до станции, все повернули к хате знакомого Акиму ночного сторожа, «чтоб не примелькаться господину начальнику станции: до поезда-то еще долгонько, а начальники — народ дотошный; наш-то, поди, сразу увидит, что за птицы прилетели: попробуй-ка тогда посади!»
Хозяин встретил гостей радушно, в хату звал. Но в хату не пошли: вся она с кулачок, детей куча, а гостей шестеро.
Все отправились под навес, возле дороги.
— На вольном-то воздухе вольготнее, да и гудки слышней. Перед тем как пассажирке пройти, за полтора часа товарный прибудет. Вот тогда и на станцию пойдем, — планировал Аким.
Савке это предложение на руку: ему хочется встретить своего попутчика Андрея, когда тот подъедет, доложить, что он здесь. В избе-то, за ребячьим гамом, пожалуй, того и не услышишь: здесь слышней. Да и выскочить к нему навстречу отсюда сподручней. Под навесом «мебели» на всех хватило: кто сел на кадку, кто развалился на куче хлама. Вынули перекуску, что заботливая бабка на дорогу дала, и подкрепились.
