Капитан подскочил к связному пункту, его срочно вызывал северо-западный фронт. Он коротко представился, из динамика Альфред с Кортесом услышали звуки выстрелов и крики начальника обороны северо-запада.
— Центр, как слышно? Приём.
— Центр на связи, приём.
— Северо-западный фронт пробит, отходим на внутренний рубеж, повторяю, отходим на внутренний рубеж, укрепления сломлены. Эти твари повсюду, я такого раньше не видел, это что-то ужасное. Приём.
Капитан громко выругался, толстые вены проступили на лбу от напряжения.
— Северо-запад, докладываю. Центр пробит, держимся из последних сил, постараемся выдержать внешний рубеж. Я не знаю, что это такое, приём.
— Вас понял, удачи, капитан, конец связи.
Капитан отпрянул от связного пункта, в его глазах можно было прочитать только безнадёжность, он уже не верил в свои силы, он не мог понять, как можно выстоять против такой ужасающей, пугающей и будоражащей вены атаки. Как можно смотреть в глаза этим живым мертвецам? Как можно было стоять прямо, когда на тебя идёт безысходность, когда идут заражённые, у которых в глазах нет страха. Они не боятся смерти, они уже мертвы.
— Так вот почему западные города не смогли ничего сделать или предпринять, — проговорил Альфред. — Это непобедимо, здесь нет жизни и здесь нет места человеку.
Кортес стоял без движения, он не мог прийти в себя от зрелища, представшего перед его глазами. Это было очень трудно, сохранить самообладание, когда на тебя идут, подставляя грудь под пули, люди. Да какая разница, даже если это уже совсем не люди. Самое страшное — что они когда-то были такими же, как и ты. Они точно так же просыпались каждое утро к мыслями на будущее, старались выжить в этом мире. И когда ты стреляешь в людей, ни в чем не винных, а они всё идут, и им нет конца, тогда мозг начинает разрывать от боли, сердце хочет остановиться. Минута за минутой раскаляется ствол, ты слышишь, как звенят о бетон пустые гильзы, как кровь барабанит виски.
И они пришли с туманом, как утренний летний зной. Казалось, будто природа помогала им, как будто что-то таинственное и страшное шло вместе с ними. Что-то вселялось в сердца бойцов, заставляя их в страхе замирать и лицезреть всю эту мощь и это проклятие. Как дети смерти, они пришли сюда только с одной целью.
На мгновенье всё прекратилось, туман устало лёг на улицы города, скрывая в себе силуэты заражённых. Слышались отдалённые крики защитников, так и не успевших выбраться из укреплений. Где-то к югу отсюда держал оборону юго-западный фронт, враги подошли туда чуть позже, чем к западному и северо-западному фронту. Но тишина эта была обманчивой, каждый в сердцах чувствовал, что это только начало кошмара.
