Свистели миномёты, разрывая землю в клочья и смешивая их с чужой кровью. Каждый взрыв, что напоминал о суровой реальности, запечатлелся в памяти.
Засверкали прожектора, напряжение скакало от попавших в проволоку врагов. Повеяло запахом жаренного мяса, что не могло сейчас не вызывать отвращения. Но электричество не могло остановить ходунов, получив разряд, многие из них вскакивали на ноги, а те, что падали, сносили проволоку с пути.
— Генератор сейчас накроется, — заорал инженер, когда предохранители в электрощите начали плавиться. — Нужно срочно отключать напряжение проволоки, иначе останемся без света, капитан!
— Отключайте его к чертям, толку мало!
Недалеко рванул газовый баллон, разбрасывая ошмётки находящихся в радиусе пяти метров ходунов. Кортес почувствовал, как звуковая волна ударила по перепонкам, и в ушах завис тяжёлый шум. С режущим свистом несколько разбрасываемых осколков влетели в рядом стоящих бойцов: один рухнул замертво, так и не поняв, что осколок вошёл в горло, другой схватился за плечо и дико заорал от резкой боли. Поднялся на ноги: тут же получишь шальную пулю или осколок.
Кортес открыл рот, пытаясь прогнать свист и шум из головы. Перед глазами снова появились бегущие на баррикады враги. Нужно драться, и это он прекрасно понимал.
Стабилизировалось напряжение, и прожектора ударили в туман с новой силой, разгоняя плотную стену угрожающей пелены. С новыми силами полезли и ходуны, то и дело, подрываясь на минах и принимая грудью килограммы свинца. Кончались патроны, бойцы один за другим меняли обоймы, Кортес невольно наблюдал, как рожков становилось всё меньше. Заглох неожиданно пулемёт, выстреляв длинную ленту и раскалившись докрасна, меняли баллон на огнемёте.
Пока массированный огонь с трудом сдерживал надвигающуюся угрозу, к пулемётному гнезду из общей толпы вышла девочка в белом платьице. Её шаг был медленным, будто пушинка ступала она вперёд, загораживая заражённых своим силуэтом. Платье местами было изорвано в клочья, местами испачкано в грязь. Но среди всего этого угадывались очертания ребёнка, ещё совсем маленькой и невинной девочки.
Она медленными шагами приближалась к укреплению, разведя руки в стороны. Какими были эти глаза до того, как это случилось с ней? Кем она мечтала стать, когда вырастет? Да, это был ребёнок, обычный ребёнок, какими были когда-то и мы. Но сейчас этот ребёнок не чувствовал ничего, кроме чувства голода. И становилось безумно страшно от этой мысли, и хотелось просто бежать отсюда, чтобы больше никогда не наблюдать этой картины.
