Мы, видно, долго бы еще искали подходящую кандидатуру для разговора с полковником, если бы не случай, произошедший во время одного из обычных полетов. Зима уже кончилась, снег растаял, и мы уже давно не встречали в воздухе врага. Поле аэродрома покрылось зеленой травой.
На этот раз в воздухе находились капитан Сурков и Бельтран. Возвращаясь, они пронеслись над аэродромом на бреющем полете. Первым пошел на посадку капитан Сурков.
— Как хорошо его слушается «миг»! Тебе нравится? — спрашивает Ариас.
— Это капитан Сурков отлично управляет самолетом! — отвечаю.
И действительно, самолет плавно приземлялся на «три точки» у самого знака «Т».
— Превосходно! Ничего не скажешь! Вот как надо приземляться! — восклицает Ларио, которому почему-то нравится предвосхищать события.
Однако в момент, когда самолет плавно и легко касается зеленого поля аэродрома, из-под его плоскостей в направлении штабных помещений вылетают два реактивных снаряда и взрываются на середине поля. А самолет от внезапного пуска ракет переворачивается вниз кабиной и в таком виде вспахивает летное поле. Летчик забыл поставить на предохранитель гашетку реактивных снарядов. В авиации небольшие погрешности чреваты грозными последствиями…
Из-под самолета извлекают бездыханное тело капитана Суркова. На его похоронах мы, испанцы, пролили немало слез, оплакивая своего боевого товарища. И теперь мы не могли откладывать разговор с полковником. Выбор пал на Хосе Паскуаля, Антонио Кано и меня…
— Садитесь! — сказал нам полковник, указав на стулья, стоявшие вдоль стен его кабинета, — Что вас привело ко мне?
— Хотели бы действовать, товарищ полковник…
— Как действовать?! Вам не нравится летать здесь?
— Хотелось бы на фронт — воевать по-настоящему.
— Скоро придется, — говорит полковник, поднимается из-за стола и начинает ходить по комнате. Мы тоже вскакиваем со своих мест.
— Сидите! Это у меня такая привычка… Где бы вы хотели воевать?
— Куда направят. Здесь мы ничего не делаем. Поднимаемся с полным боекомплектом и садимся с полным боекомплектом. Хотелось бы в воздухе встречаться с врагом и использовать боеприпасы против него, а не так, как это случилось с капитаном Сурковым.
И хотя мы не совсем хорошо изъясняемся по-русски, полковник нас понимает.
— Хорошо, хорошо. Я знаю, что вас готовили к выполнению заданий в тылу врага, но каких именно — мне никто не говорил. Я сообщу о вашем желании командованию.
Из кабинета полковника мы вышли довольные. — Надо бы зайти к нему раньше, — сказал Кано. — Не так страшен черт, как его малюют!
