— Все в порядке? — спросил он. — Как там мой сын?
— Хорошо, мистер Клэмворси, — неловко сказала Конни.
— Мак, милая. Ты все время зовешь меня мистером Клэмворси — и от этого я чувствую себя столетним стариком. В конце концов, я твой — как это? — твой дядя, кажется. И я вовсе не собираюсь позволять тебе называть меня «дядюшка», так что тебе придется смириться с «Маком».
Чем больше он говорил, тем меньше Конни представляла, как же она начнет разговор о том, что случилось в их отсутствие. Она решила подождать, пока все они не сядут за стол.
— Хотите чай или кофе? — спросила Конни. — О, нет — я забыла захватить молока.
— Не беспокойся, мы прекрасно обойдемся и черным кофе, — сказала Эвелина, копаясь в своей сумке. — Вот, это тебе. — Она протянула Конни кикои[5], яркую полосу ткани, как ту, что носила Кайра Окона — посредник единорогов. — Ты сможешь поспорить с Кайрой при следующей встрече с Советниками.
— Ну да, — глухим голосом выговорила Конни, теребя ткань в руках. — Спасибо, очень красиво.
Заливая горячей водой кофейную гущу, она молчала, пока Мак и Эвелина обсуждали свое свадебное путешествие. Казалось, Мак открывает новую страницу в своей жизни: на этот раз он не оставил свою невесту ради того, чтобы поплавать с Кракеном.
— Ну, я подумал: «В Занзибаре не водятся банши, дружище», так что это было бы нечестно, — сказал он с несвойственным ему добродетельным видом.
— Обманщик! — возмутилась Эвелина. — Кракен даже не сунулся бы в эти мелкие воды вокруг Занзибара — так что его вообще поблизости не было!
— Ну хорошо, ты меня подловила, признаюсь, — со смехом сказал Мак.
Конни видела, что они уже увлеклись добродушным подшучиванием, не стесняясь друг друга. Несмотря на то, что у Конни были некоторые сомнения насчет Мака в роли дядюшки, казалось, что все идет хорошо — по крайней мере, пока. Она поставила перед ними кофе и села за стол.
— А как, — наконец спросила Эвелина, — у тебя дела? Обучение проходит хорошо?
Конни закашлялась:
— Э… У меня плохие новости.
— С моей матерью ведь все в порядке, да? — спросил Мак, отставляя чашку.
— Да, с ней все хорошо.
— Они ведь не отказались от идеи ветряной электростанции, нет? — спросила Эвелина.
— Нет. Простите, я должна была упомянуть: Рэту на прошлой неделе дали зеленую улицу.
— Это здорово. Так что же случилось? — Эвелина покачала головой так, будто не могла вообразить, чтобы что-то еще могло пойти не так.
— Не знаю, как вам рассказать, так что лучше просто скажу это. Все равно вы очень скоро сами об этом услышите. Меня исключили из Общества.
