— Ух, как круто! — воскликнул Рэт.
Он отшвырнул тарелку и спрыгнул с тюков сена на пол, смешавшись с толпой извивающихся банши. Подхватив ритм, он тоже начал качаться в такт их плачу. Его вмешательство разорвало чары, под которыми все оказались. Мак понял, в чем дело, пожал плечами и начал повторять движения за своей женой — поначалу неловко, потом все более свободно. Начали присоединяться и другие, с опаской ступая опять на танцевальную площадку, прежде чем позволить танцу подхватить себя. Площадка напоминала теперь лес с деревьями, гнущимися под штормовым ветром.
Теперь, когда всеобщее внимание было отвлечено, Кол решил, что наступил идеальный момент поймать доктора Брока наедине.
— Ты идешь со мной, Конни? Расскажем ему! — Он встал.
Конни не ответила. Ее лицо было бледно, глаза закрыты, она с трудом дышала. Стенания банши проникли глубоко в ее сознание, унеся ее в пустынные торфяники, где они обитали, посвятив ее в печальные тайны загубленных жизней и внезапных смертей, которые стали уделом многих существ. Их плач наполнил ее душу отчаянием, вынести которое было слишком тяжело. Схватившись за свой щит, она подняла над головой броню Универсала и закрылась от их страдания, отгородившись от него.
— Конни?
— Нет, — горько сказала она, исполненная отвращения к себе. — Я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал, что я… что я такая.
Кол стиснул зубы, ненавидя себя за то, что собирался сделать.
— Что ж, если ты этого не сделаешь, это сделаю я.
Он спрыгнул с тюков, прежде чем она смогла остановить его. Конни, остолбенев от ужаса, смотрела, как он подходит к доктору Броку. Она видела, как они склонили друг к другу головы, видела, как доктор Брок обернулся и посмотрел на нее широко раскрытыми глазами, — и этого было достаточно.
Быстро вскочив на ноги, она прошмыгнула мимо раскачивающейся толпы гостей и выбежала на улицу.
Гнев нарастал внутри ее, когда она бежала обратно к домику двоюродного деда. Слишком обуреваемая эмоциями, чтобы заснуть, она взобралась на вершину холма и сошла с тропинки, безрассудно шагая по жесткой траве к самому краю утеса. Вот теперь она ненавидела Кола — но больше всего она ненавидела себя. Буря ужаса поднялась внутри ее, когда она вспоминала выражение лица доктора Брока.
Это было слишком, слишком ужасно. Она оказалась чудовищем, лгуньей.
Она не знала, что с собой делать. Если бы только найти выход своим накалившимся эмоциям! Казалось, что чувства вырываются у Конни из-под контроля. Вдалеке зарокотал гром, а на горизонте сверкнула молния. Девочка подняла руки над головой и выпустила гневный крик. Задул штормовой ветер. Конни молча стояла под сбивающим с ног ветром, ее волосы развевались, как флаг. Сжав кулаки, она направила их в небо, пытаясь выпустить свою ношу. Те повиновались. В ту же минуту хлынул дождь, заливая траву и обжигая щеки ледяными каплями. Затем она распрямила пальцы и подняла ладони к небу — зигзаги молний с шипением протянулись к их кончикам, отлетая в землю, так что она оказалась окружена мерцающей сетью света. Тьма хлынула в нее и унесла, погружая все больше в бурю — делая ее единым целым с этой бурей.
