Сразу справа, за маленькими сосенками, начинались Бесконечные Дебри. Мэй не раз пыталась продраться через их колючие заросли. Обычно, пройдя несколько шагов, она оказывалась перед неодолимой преградой и, потирая царапины, с мрачной миной выбиралась назад. Мэй вытащила карту. О том, чтобы обойти дебри стороной и вернуться домой до темноты, нечего было и думать.
Девочка пожала плечами.
Она подошла к самым зарослям, и несколько мелких кустов тут же вцепились шипами в ткань ее кед.
— Цепляки противные! — Мэй шагнула, высоко поднимая ноги.
— Миээй?
Она обернулась.
— Иди домой, киса.
Пессимист замер в нескольких шагах позади и с любопытством разглядывал хозяйку. Кот обернулся, потом снова посмотрел на Мэй, будто хотел сказать: «Ты что, шутишь? Все только начинается!» Он ловко проскользнул под кустами, через которые только что пробилась Мэй. Она пожала плечами и пошла дальше. Колючие ветки жалили ее голые ноги. Девочка медленно продвигалась вперед, стараясь наступать на бревна и камни, чтобы держаться повыше от земли. Через десять — пятнадцать минут она забралась так далеко, что уже не видела края зарослей, куда бы ни посмотрела. Пессимист, играя, забегал вперед, скакал с бревна на бревно, нырял под низкие ветки. Несколько раз им приходилось отступать перед непроходимой стеной колючек и поворачивать в поисках другого пути.
Переход занял целую вечность. Прошло пятнадцать минут, а дебрям по-прежнему конца-края не было видно. Еще пятнадцать минут спустя ничего не изменилось. Как и вчера, у Мэй защекотало под ложечкой. Не стоило сюда залезать. Что, если она не сможет выбраться?
Пессимист, которому прогулка совсем не доставляла хлопот, успел заскучать. Он вернулся, чтобы посмотреть, как Мэй продирается через самые непролазные дебри в мире.
— Может, повернем обратно, киса? — Мэй поглядела на небо. Солнце клонилось все ниже. Она слишком поздно вышла из дома.
Кот сочувственно пригнул большие уши и вернулся к ней.
— Погоди-ка.
Мэй погрызла ноготь. Неподалеку она заметила небольшую прогалину. Если постараться, до нее вполне можно было допрыгнуть. Девочка присела, скакнула и твердо приземлилась на обе ноги. Потом посмотрела назад. Возвращаться теперь не имело смысла.
Через несколько минут заросли поредели, и вскоре Мэй смогла идти свободно. Ей даже не приходилось останавливаться, чтобы отцепить от кед очередную колючку. Мэй заметила, что земля тут стала другой. Если вокруг их дома лежала засохшая грязь, то здесь почва была мягкая, немножечко вязкая, почти что
