Я зашагала к «Росситеру», мимо кортов, стараясь не встречаться глазами и вообще избегая контактов с теннисистами. Ни к чему мне лишние разговоры, хватит и одного, с Лоренсом, — того самого, что вызывал у меня протест, но обещал новую информацию.
Кузина Петра — я видела — сидела на террасе «Росситера», она откинулась на спинку кресла, теребя пальцами волосы, и, как всегда, увлеченно читала. Волосы у нее, по-моему, с каждым летом становятся все короче, так что теребить там особо нечего. Терраса, где она сидела, затенена и обтянута густой сеткой, поэтому я не видела, как она одета. Знала только, что, какова бы ни была одежда, цвет будет непременно армейский — хаки, синий или зеленый. Никаких отклонений от этой палитры Петра не допускала. Блузки, юбки, жакеты и джинсы, казалось, вели происхождение исключительно со складов Пентагона.
Забавный парадокс, но ко всем затеям Пентагона Петра относится крайне отрицательно. И армейские шмотки, мне кажется, носит лишь затем, чтобы подчеркнуть этот свой протест — униформой.
67. Лоренс встретил меня чуть ли не с галантной любезностью.
— Добро пожаловать, — сказал он. — Ты у нас редкая гостья.
Я напомнила, что побывала здесь не далее как вчера вечером, съела омлет и украдкой прихватила с собой груши и сыр.
— Это была экстренная ситуация. А экстренные ситуации не в счет.
Он провел меня в прохладную переднюю, громко хлопнув сетчатой дверью. На ходу я отметила, что «бьюик» с помятым крылом стоит в тени под деревьями. Он совершенно не похож на обычные докторские автомобили, выдают его только номерные знаки с буквами «MD»[13]. «Бьюик» пыльный, весь в ссадинах и царапинах. Бамперы ржавые, шины допотопные. А ведь Лоренс с Петрой далеко не бедняки: Петра унаследовала солидные капиталы от дядюшки Бенджамина, и Лоренсова практика в Стамфорде, штат Коннектикут, приносит немалый доход, — но в это невозможно поверить, видя, как они живут, как одеваются сами и как одевают детей. Их пренебрежение даже минимальными благами богатства — пристойной машиной, пристойным гардеробом, внешними приличиями — тревожит меня и приводит в замешательство.
Лоренс расчистил мне место на заваленном книгами диване и предложил пива.
— Спасибо, нет, — сказала я.
— Ну да, конечно. Грейпфрутового соку.
Когда сок был принесен и мы оба уселись более или менее удобно, Лоренс тотчас выложил мне обещанную информацию.
Способ, каким он ее преподнес, весьма напоминал холмсовский метод вопросов и ответов. Однако, несмотря на то что врачом был Лоренс, на роль Ватсона назначили меня.
