— Ой! не стращай ты меня, старика, — с веселой улыбкой, припадая к плечу Лихачева, шептал дед.
— Довольно, пусти... Смотри, вон он слез с дрожек, идет... Хоть и мал, да в рот ему палец не клади...
— Не положу, голубчик мой... не прикажешь ты, я и не положу... Все по-твоему будет! Все по-твоему. .
— Однако ты не на шутку пристал ко мне! — говорит Лихачев, подвигаясь вперед не без труда, потому что пьяный старик почти висел на нем. — Пусти мою руку... Эй, девушки, девки! Хоть бы вы заступились... Дед-то меня вовсе уж одолел!..
Несколько баб и дворовых девушек бросились на деда и оторвали его от барина, который поспешил навстречу давно уж с беспокойством озиравшемуся гостю.
— Девушки, голубушки! Пожалейте старика, — твердил дед, — нет ли, как третёвадни, помадки у вас...
— Есть, дедушка, для вас есть... Настя, беги, неси живей помаду... На-ка, выпей еще браги пока.
Настя живо принесла помаду. Старик напомадил себе голову, усы и бороду, нюхал руки и приговаривал: «Эх, как годно! Эх, тоже!», выпил браги и пустился снова плясать, припевая тонким голосом, как женщина: Распомадил, раздушил' Красных девушек смешил — Браво! Важно! — воскликнул, подкатывая под лоб глаза, помещик в голубом чекмене... — Валяй, валяй!..
Девушки хохотали. Пение, свист, балалайка, гармония, крики и смех поднялись вдруг со всех сторон с новой силой и восторгом.
— Вашего брата нет дома, — скромно сказал Руднев Александру Николаевичу, стараясь отворотиться в сторону. — Я к нему по делу...
— Вероятно, он будет сегодня дома... Подождите его здесь, или пойдемте в дом... Здесь не лучше ли? Вот, рекоменую вам, известный всем в околотке, по своему разврату, Сарданапал...
— Чорт! — отвечал бархатный чекмень, на которого разумеется, указывал этими словами Лихачов... — Напрасно, вы, доктор... (очень приятно познакомиться) с этим дьяволом...
— Это кого? Кого? — подбегая, спросил старик. — Это ты Александра Николаича так?., тьфу ты, окаянный, ругаешь...
— Я тебе сказал, дед, чтоб ты отвязался, — строго заметил Лихачов, — надоел ты всем, как горькая редька... Доктор здесь... помни! Ступай, старик!.. Сядемте на крыльцо, нам сюда принесут чаю.
Они сели, а Сарданапал пошел в толпу, где наряду с крестьянскими парнями, опираясь на плечи хороводниц, подпевал и веселился.
Руднев объяснил Лихачеву свое желание быть окружным врачом на место г. Зона, просил его напомнить брату о том разговоре в избе, на ночлеге, в котором предводитель сам предлагал ему это место, и сказал, что оно ему особенно нравится тем, что, может быть, келейно разрешат жить в деревне...
