Рыцарь долго молчал, собирался с дыханием.
— Только поверить… что можешь его убить… Это не самое трудное… Самое трудное узнать Дракона… ведь он здорово умеет прикидываться…
— Ах! — воскликнул Ртутти, в отчаянии ломая маленькие ручонки. — Бедный Рыцарь, ты умираешь, и нет около тебя никого, кроме нас, жалких комедиантов, жонглеров… Тебе ведь нужно исповедаться в своих грехах, а священника-то и нету!
— Вспомнить мои грехи?.. Это заняло бы слишком много времени, ребята… — усмехнувшись, Рыцарь последним дыханием выдохнул: — Зато окаянного дьявола мы с вами все-таки!.. — он повел глазами в ту сторону, где громоздилась распростертая на земле туша Дракона, и веки его медленно сомкнулись.
Музыканты, услышав гул накатывающейся из города громадной толпы, поднялись с колен и, утирая слезы, поспешили убраться подальше. Долгие годы они шли опять извилистым путем странствующих труверов, комедиантов и менестрелей — из одного королевства в другое, — пели баллады и представляли святых и чертей, волшебников и рыцарей, мерзли в зимнюю стужу и изнывали от жары знойным летом, пока не заметили однажды, что, совершив полный круг, снова очутились в окрестностях Драконвиля, услышали шум морского прибоя и увидели острые пики пустынных Черных скал.
Среди зеленых полей возвышался богатый и великолепный храм.
Они расспросили встречных богомольцев и с радостью услышали, что это храм «Святого победителя Дракона». Глубоко растроганные, они решили обязательно войти.
Конечно, храм вовсе не место для комедиантов, которых святая церковь и хоронить-то на христианском кладбище не позволяет! Поэтому Ртутти уселся за кустами — сторожить сумки, а Трувер и Жонглер, сложив на землю арфу и дудочки, следом за другими богомольцами вошли в ограду.
— Вы всё увидите, идите за мной, — сказал монах, встретивший их у входа. — Наш храм воздвигнут в память великого Чуда — вот на этом месте святой поразил ужасного Дракона и избавил страну от неслыханных бедствий!
Трувер и Жонглер, обрадованные до глубины души, переглянулись и потихоньку пошептали друг другу:
— Да… Место то самое.
— Вот тут это и было…
— Если вам хочется пожертвовать святому в память его подвига — вот кружка!
— Да, хочется! — сказали Трувер и Жонглер и поспешили опустить в кружку все монетки, какие у них были — большие и маленькие, очень стыдясь, что все они медные и серебряные и ни одной нет золотой.
— Теперь следуйте за мной дальше, — сказал монах богомольцам. Они прошли под низкими сводами и вышли в помещение, где в сумраке жарко теплились огоньки восковых свечей.
