— Всем доброе утро!
— Доброе утро! — прокатилось по аудитории.
Профессор неторопливо прохаживался между рядами.
— На прошлых занятиях мы, если мне память не изменяет, говорили о возникновении письменности в Шумере, а точнее, в государствах Ур и Урук. Нам удалось изучить клинописную табличку из Урука и прочесть несколько фрагментов из древнейшего рукописного литературного произведения, «Сказания о Гильгамеше». — В аудиторию просочились последние опоздавшие. — Мы также рассмотрели обелиск царя Мардука и проанализировали аккадское письмо в сравнении с ассирийским и вавилонским. Затем мы обратились к египетским иероглифам, прочли отрывки из «Книги мертвых», сохранившиеся на папирусах и стенах Карнакского храма. — Томаш сделал паузу, словно подводя итог. — Сегодня, чтобы покончить с Египтом, давайте поговорим о том, как были расшифрованы его иероглифы. — Он окинул взглядом притихший зал. — У кого-нибудь есть идеи?
Студенты, успевшие привыкнуть к экстравагантной манере преподавателя, дружно заулыбались.
— Розетский камень, — проговорила одна девушка, стараясь оставаться серьезной.
О находке, позволившей расшифровать иероглифы, было известно всем.
— Верно. — Томаш, ко всеобщему удивлению, не проявил особого энтузиазма. — Розетский камень сыграл определенную роль, но назвать его единственным фактором нельзя. По большому счету, его даже нельзя назвать самым важным.
Студенты притихли. Напомнившая о Розетском камне студентка казалась обескураженной. Некоторые в нетерпении приподнялись на скамьях.
— Как же так, профессор? — подала голос очкастая толстушка, сидевшая слева, одна из самых прилежных учениц в группе. Томаш уверенно относил ее к католической фракции. — Разве не Розетский камень дал ключ к расшифровке иероглифов?
Томаш улыбнулся: он добился должного эффекта, слушатели окончательно проснулись.
— Да, но его значение преувеличено. Сильно преувеличено. — В аудиторию проникла еще одна опоздавшая, и обернувшись на нее, он утратил нить. — Как известно, на протяжении веков… — Томаш застыл, глядя на вновь прибывшую. — Э-э-э… На протяжении веков… Иероглифы… — Прежде он никогда этой девушки не видел. — Иероглифы оставались… э-э-э… оставались величайшей тайной. — Незнакомка села на последний ряд, в стороне от остальных и принялась с высоты изучать аудиторию. — Наиболее… э-э-э… древние иероглифы… — У нее были соломенные кудри, пышные и блестящие, и сильный, гибкий стан. — В общем… первые иеролиглифические тексты относятся к… э-э-э… третьему тысячелетию до нашей эры. — Томаш делал отчаянные усилия, чтобы сосредоточиться на лекции, но не мог отвести взгляд от девушки и продолжал запинаться. — Эти… э-э-э… иероглифы оставались единственным средством письменной коммуникации на протяжении трех тысяч лет, пока, в конце четвертого века нашей эры, не вышли из употребления. Их перестали использовать и очень быстро позабыли, что они означали. Знаете, почему?
