Ахтап избегал смотреть на воду. Зачем королева устроила этот недостойный спектакль? Лутин бросил взгляд на разрушенный причал. Ответ был там. Они пришли тысячами. На многих были грязные повязки.
Ахтап невольно почесался. Вахан Калид — не самое лучшее место, чтобы пораниться. Повсюду кишмя кишат насекомые. Жуткие твари, имен которых он никогда не запоминал. Существа со слишком большим количеством ног и отвратительными жвалами, пробиравшиеся между марлевыми повязками и льняными бандажами, привлеченные запахом крови, гниения и пота, который выгоняли из пор жара и боль. Он увидел, как в мутной воде промелькнула тень. Не только насекомых привлекли эти запахи.
Эмерелль могла просто велеть привязать их к реям. Если их поднимать медленно, чтобы петля не сломала сразу шею, то они еще немного поплясали бы. Их ноги беспомощно дергались бы в воздухе. Это было бы достаточно зрелищно.
Королева пришла с кормы, где беседовала с несколькими эльфийскими воинами в белых льняных одеждах. По ней нельзя было сказать, что ее тревожит грядущая казнь.
Ахтап опустил взгляд. Он опасался, что она догадается, как много его вины в том, что случилось. До сих пор она не задавала вопросов.
Королева что-то сказала трем большим троллям, ожидавшим посреди корабля, возле мачты. Серокожие великаны ответили ей грубым хрюканьем. Один из них потянулся и простер свои узловатые серые пальцы к пленникам.
Ахтап вспомнил о времени в темнице Цитадели ордена, о Норге, которого годы, проведенные там, лишили разума. Он только и говорил, что о еде… Он ел, наверное, все, что себе только можно представить. И все то, что Ахтап вовсе не считал съедобным. В ушах звучали слова Норга. Шерстка щекочет язык. Я люблю есть существ с шерсткой.
Лутин почесал свой густой мех на шее. Тогда, в подвале он так и не отважился отойти от двери темницы. Это было единственное место вне досягаемости прикованного тролля. Кроме того, Ахтап постоянно боялся, что в беспокойном сне скатится к центру темницы. Или даже просто приблизится к троллю на лишний дюйм и проснется у того в лапах, сознавая, что вот сейчас Норг почувствует щекотку шерстки у себя в горле. Проклятое третье пророчество апсары пробуждало его ото сна в темнице. Однажды его съедят… Так она сказала, когда он спросил о своем будущем.
Теперь Эмерелль приближалась к нему. Она всего лишь направляется на кормовое возвышение, уговаривал он себя. Он заметил ее краем глаза, но не решался посмотреть на королеву прямо. Лутин взмок и чувствовал едкий запах страха. Это не укроется от нее. От эльфов ничего не скроешь. И особенно от нее!
