После митинга я отвел Сью-Би в «Молочную королеву». Мы ели мороженое и болтали.
— Если что-то волнует тебя так сильно, что ты способен сочинить надпись на плакате, — говорила она, — значит, ты не имеешь права отмалчиваться.
Я не спорил. В тот вечер я был готов согласиться с любым ее утверждением. Сью-Би окончила колледж на Севере и была очень хорошенькая, но это не означало, что я готов с порога одобрить все ее странности.
Я отвез Сью-Би к дому ее родителей, и мы договорились встретиться на следующей неделе. А вечером я вывел лодку — вычерпывать раздутых рыб, плавающих у поверхности воды, хотя и чувствовал себя не в своей тарелке.
На следующий день Хайрам метнул в меня монетку и, когда я обернулся, знаками спросил про шоу. Я покачал головой и продолжил работу. В таком гаме было трудно сосредоточиться. На фабрике мы собирали «говорящие» игрушки. Я вставлял механизмы в кукол, и с семи до четырех терпел писклявое бормотание Болтушки Кэтти — бесконечные уа-уа и хочу молочка-а-а-а!
Хайраму приходилось еще хуже — он собирал механических коров, и с утра до вечера был вынужден слушать нестройное му-у-у.
Каждая линия производила свою игрушку, и спустя некоторое время звуки сливались в неразличимый гул, который ты переставал слышать и который уже не казался тебе нестерпимым.
В городе только и говорили, что об отчаянном стрелке. Выдвигались разные предположения: о вживленной в голову трубке, через которую пролетает пуля; о том, что таинственный Максимилиан — «человек-змея» из Перу, который способен отклонить пулю внутри головы. Он чудом спасся от правительственных ученых, занятых выведением расы людей, которых нельзя убить. И любое из объяснений казалось правдоподобным.
Мне нравилось строить гипотезы, и я занимался этим в боулинге и закусочной — везде, кроме дома, потому что Сью-Би по-прежнему и слышать не хотела про шоу.
До него оставалась неделя. Дни текли однообразно: подъем, работа, покачивание головой в ответ на молчаливый вопрос Хайрама, снова дом, попытки умилостивить Сью-Би, сон. Я даже становился перед ней на колени и тянул за юбку, словно малолетка.
— Это неправильно, Гастер, — неизменно отвечала она, как будто стыдясь того, что приходится объяснять очевидные истины.
Шоу должно было состояться через два дня, и, кажется, я исчерпал все возможности убедить Сью-Би. По ночам мне снился Максимилиан-Пуля: он вкладывал дуло пистолета в одно ухо, и пуля вылетала из другого.
Хайрам не мог взять в толк, почему Сью-Би упрямится.
