— И вы ни разу ее не проведали?
— Это все усложнит. Родственники — не всегда самый подходящий круг общения. Мы ничего не можем друг другу дать.
— Она ваша мать, — напомнила я.
Мистер Бимер нахмурился.
— Вы — моя мать. Вы, а не она.
Он покачал головой, словно я была докучным ребенком.
— Ненадолго.
— Послушайте… — Он бросил нетерпеливый взгляд на часы. — Пусть вы и лучшая, но не единственная.
— Второй раз у вас этот номер не пройдет.
— Еще как пройдет.
Мы замолчали, сверля друг друга взглядами.
Я уже видела, как он звонит моему агенту, представляла, как его отзыв скажется на моей дальнейшей карьере. Я ни за что не призналась бы, как дорожу своей работой, как страшно, когда в твоих услугах не нуждаются. Не важно, что я думала о Бимерах — мне была необходима их любовь.
— Простите, что вышла из себя, — выдавила я.
— С кем не бывает, — кивнул он и обнял меня. — В любой семье время от времени случаются ссоры.
Я спросила, могу ли навестить Грету, и он впустил меня.
Она лежала в кровати, но при моем появлении вскочила.
Я сказала, что принесла ей подарок, протянула девочке магнитофон и нажала на кнопку. Зазвучала колыбельная, которую пела ее бабушка.
— Это она, она! — захлопала Грета в ладоши на первых тактах. — Это ты поешь? — спросила она, прислушавшись.
Я кивнула.
— Ты можешь включать его, когда захочешь, и вспоминать обо мне.
Мы прослушали колыбельную еще раз, и Грета уснула.
Я спустилась вниз, открыла входную дверь.
— До свидания, мама! — ладно вывели Бимеры, и я вышла.
— Ужасно, — вздохнул Кэл, когда я рассказала ему обо всем.
— Да, ты прав, я ужасная дрянь.
— Я приеду, — сказал он, но я ему не позволила. Хотелось побыть одной.
— Я люблю тебя, — сказал Кэл.
— Не надо, не говори этих слов, — ответила я и повесила трубку.
Позвонив Кэлу, я достала коробки с моими семейными реликвиями и выставила их в коридор. Каким пустым будет теперь дом! Подчинив свою жизнь работе, я постепенно избавлялась от вещей, которые были по-настоящему моими. Я никогда не цеплялась за вещи. Когда все мои сегодняшние семьи «пустят меня в расход», мой дом станет гораздо просторнее, чем был до того, как я стала бабушкой напрокат.
В первый раз, когда я прошла через это, я хранила коробку с вещами несколько недель после расторжения контракта. Когда агент попросил вернуть вещи, я сказала, что хочу сохранить их, чтобы не запутаться.
— Они ведь не собираются воскрешать вас из мертвых, — попытался он меня урезонить.
— При чем здесь это? — возмутилась я тогда. — Я не хочу, чтобы меня воскрешали! Просто боюсь запутаться.
