. Как только святого заправилу склонят встать на сторону евреев, всю организацию разоблачат. И перебьют. Могу передать вам конец этого замечательного документа слово в слово: «По получении кодового сигнала "Ошейник" в дело вступят танковый полк особого назначения, команда подрывников и панцергренадеры из полицейской дивизии СС»
[19].
— Но, черт побери, не могут же они расстрелять папу! — воскликнул Хайде, забыв от удивления, что сделал выигрышный бросок.
— Могут, и еще многое, кроме этого, — сказал Рудольф Клебер, наш трубач, попавший к нам из СС. — Полгода назад один приятель из отдела изучения Библии[20] сказал мне, что они стремятся разделаться с Ватиканом… Ставят папе одну западню за другой. На Принц-Альбрехтштрассе его считают злейшим врагом Адольфа.
— Черт с ним, — сказал Барселона, — но застрелили б вы святого отца, если бы вам приказали?
Мы вопросительно переглянулись. Барселона всегда был тупым скотом, способным задавать самые идиотские вопросы.
Малыш, наш безграмотный здоровяк из Гамбурга и самый циничный убийца всех времен, поднял руку, как школьник:
— Послушайте, вы, грамотеи, кто из нас католик? Никто. Кто верит в Бога? Никто.
— Attention, mon ami![21] — предостерегающе вскинул руку Легионер.
Но Малыша, когда он раскрывал рот, унять было невозможно.
— Гроза Пустыни, я знаю, ты мусульманин, а я скажу, как Иисус, сын Саула. — Малыш несколько путался в библейской истории. — «Давай мне то, что мое, и потихоньку сунь монету-другую в руку императору»[22]. Я вот что хочу знать: этот Пий в Риме, о котором вы столько болтаете, просто первосвященник в белой одежде, своего рода церковный генерал, или заместитель Небесного Главнокомандующего, как накануне сказала медсестра, которая накладывала мне мазь на глаз?
Порта пожал плечами. Хайде отвернулся, поигрывая двумя костями. Барселона с задумчивым видом закурил. Старик провел рукой по казеннику длинной пушки.
— Наверно, так оно и есть, — задумчиво пробормотал он.
Малыш постукал по зубам ногтями левой руки.
— Видно, никто из вас точно не знает. Все вы сомневаетесь. Обер-ефрейтор Вольфганг Кройцфельдт — крутой парень, одной смертью больше или меньше — ему наплевать. Я расстреляю кого угодно: рядового или генерала, шлюху или королеву, но святого человека нет.
— Бог есть, — сказал Легионер. — Подними руку на мусульманина, и ты оскорбишь Аллаха. Папа — великий человек, всем остальным до него далеко. Но давайте подождем, пока не получим приказ, прежде чем решать, что будем делать. Выход всегда есть. Можно даже перейти на другую сторону и нарисовать на башне пару ключей
