— О да, конечно. Извините меня. Может быть, вы хотите знать что-то особенное?
— Меня кое-что смущает, — продолжала Габрия. — Почему в таком большом городе не нашлось никого, способного остановить Бранта?
— Потому, — ответил Хан'ди, в словах его сквозила ирония, — что магия находится в Пра-Деш под запретом, как, впрочем, и в любой другой точке равнины. Мы не питаем ненависти к колдовству, но все же надежней и спокойней его запретить. Объявить практику такого рода вне закона — и все колдуны-чужаки будут обходить наш город стороной.
Габрия изумленно посмотрела на него.
— Чужаки? Разве среди ваших нет колдунов?
— Нет. Только люди кланов владеют заклинаниями. Много мудрецов думали над этим, но ни один не раскрыл этой загадки, — он потер руки. — Если говорить начистоту, ты будешь единственной колдуньей.
— Замечательно, — прошептала Габрия. — Прекрасно. Если я направляюсь в Пра-Деш как колдунья, кто может гарантировать мою безопасность? Я обезврежу Бранта лишь для того, чтобы оказаться в тюрьме?
Хан'ди засунул руку в дорожный мешок и вытащил свиток с печатью и гербом своей семьи. Он бережно поднял его.
— Мэр охраняет все дороги королевства, но в Пра-Деш я — предводитель мощного и независимого купеческого сословия и глава наиболее уважаемой фамилии города. Если тебя ждет удача, ты будешь щедро награждена из моей казны и с почестями препровождена к границам Калы. Даю тебе слово Кадоа.
Габрия, однако не скрыла недоверия.
— А как же ваш мэр? Не думаю, что потерять личного колдуна будет для нее большим удовольствием.
Хан'ди засмеялся лающим коротким смехом.
— Предоставь это мне.
Габрия долго смотрела на него. Все-таки вполне возможно, что прадешианец толкает ее в ловушку. Если бы не опасения Короля хуннули, она бы не поверила доводам Хан'ди так быстро. Сейчас, глядя на его полное лицо и руки, сжимавшие поводья в сдерживаемом гневе, она подумала, что он, может быть, говорит правду, по крайней мере так, как он ее себе представляет.
— Это необходимо совершить, — ответила она наконец. — Не забывайте о данном слове, — она выхватила свиток из его рук и поскакала прочь.
Он посмотрел ей вслед, растянув губы в улыбке. Девушка неопытна, но отнюдь не глупа. Ему следовало бы быть с ней поосторожнее. И с ее хуннули. Хан'ди не мог бы поклясться, но, перед тем как черная кобылица повернулась, он увидел почти человеческое выражение тревоги в ее черных глазах.
В течении пяти дней группа ехала вдоль реки Голдрин, на северо-восток, затем повернула точно на восток, минуя пастбища Рамсарина и направляясь к слиянию рек Айзин и Голдрин. Не обращая внимания на пронизывающий ветер и холодный дождь, всадники ехали с восхода до заката, делая остановку лишь в полдень — чтобы поесть и дать лошадям отдых. Как и говорила Нэра, жеребенок не причинял им хлопот, помещенный среди других лошадей, и казалось, рос не по дням, а по часам, благодаря молоку своей матери и постоянным упражнениям. Медленно складывался особый быт — быт путешествия, люди привыкали друг к другу, а их мускулы — к долгим часам езды.
