— Но мы сможем снова подняться в воздух? — спросил еще кто-то.
— Со всем нашим теперешним грузом — сомневаюсь. Нам придется оставить груз — мебель и другие вещи не первой необходимости. Неизвестно, сколько гидрия у нас останется к окончанию ремонтных работ. На данный момент у нас достаточно пищи и питьевой воды. Погода отличная, и мы все целы — за печальным исключением нашего старшего офицера связи, мистера Федерстоуна.
Капитан помолчал мгновение, и я видел, как он вздохнул. Думаю, никто из тех, кто был тогда в салоне А-палубы, не сможет стереть из памяти эту картину. Как Спирглас вскинул пистолет, так равнодушно и решительно, и спустил курок. Брызнувшие кровь и осколки кости — и жизнь, ушедшая навсегда.
— И все же у нас есть основания благодарить судьбу, — продолжал наш капитан. — Встреча с мистером Спиргласом могла окончиться гораздо, гораздо хуже. Я намерен отправиться в путь настолько скоро, насколько будет возможно. Я буду держать вас в курсе происходящего. Стюарды к вашим услугам, точно так же, как во время полета. Распорядок остается неизменным, еда будет подаваться в обычное время. Однако ваша безопасность — главная моя забота, поэтому я убедительно просил бы вас оставаться в пределах видимости «Авроры». Берег выглядит очень славно, и лагуна защищена. Если пожелаете, пожалуйста, загорайте и купайтесь, но поглядывайте, не появятся ли акулы. Я должен также просить вас воздержаться от прогулок по острову в одиночку, без сопровождения кого-то из экипажа. Надеюсь, что довольно скоро вы сможете вернуться на корабль. В ближайшее время наши стюарды подадут завтрак сюда, на берег. А теперь прошу извинить меня, я займусь кораблем.
«Очень успокаивающая речь», — подумал я, но она удовлетворила не всех пассажиров. Многие из них изрядно ворчали, и я поймал немало обеспокоенных взглядов. Я снова отвернулся к Базу, привязывавшему к пальме противоположный конец брезента. Получилось неплохое укрытие, вполне достаточное для того, чтобы личики наших леди не пострадали от солнца.
Капитан тихонько приказал нам с Базом и всем остальным стюардам следить за обитающей на острове живностью. Не могу сказать, что это привело меня в восторг. А если здешние обитатели окажутся недружелюбными? Так что если я не бросал украдкой взгляды в сумрак чащи, то наблюдал за «Авророй», страшась, что с ней случится что-нибудь непоправимое. Что ее унесет ветром, или ее захватят каннибалы, или, что более вероятно, она ляжет на песок и раздавит сама себя. Я не хотел оставаться здесь. Я глядел в небо, глубокую кобальтовую синеву. В вышине парила крупная птица — фрегат.
