Меня от этих двух слов озноб пробрал, и пришлось оторвать глаза от журнала. Я представил Бенджамина Моллоя, как он смотрит в подзорную трубу, схватившись рукой за борт гондолы. Что он увидел такое, подсказавшее ему, что те существа не были птицами?
У них на крыльях нет перьев. И я ошибался насчет клювов; у них их нет вовсе. Значительно крупнее самого большого фрегата или альбатроса. Одно из существ оторвалось от стаи и медленно облетело вокруг «Стойкости», сначала довольно высоко, потом по спирали все ближе к гондоле. Оно выглядит очень необычно. Тело его несомненно достигает двух метров в длину и покрыто густым мехом, передние лапы, похоже, превратились в крылья, как у летучих мышей, с единственным когтем, торчащим на внешней оконечности крыла. Размах крыльев, по моим прикидкам, два-три метра. Задние лапы недлинные, но со страшными, острыми, изогнутыми когтями. Я испугался за аэростат, если бы мы вдруг столкнулись. Как такое существо может держаться в воздухе? Оно кажется слишком тяжелым. Оно удивительно ловко летает, легко скользит, и разворачивается, и пикирует, крылья его беспредельно подвижны. На самом деле кажется, будто оно прыгает по воздуху. На морде не удалось разглядеть почти ничего. Мелькнули на миг изрядного размера зубы на нижней и верхней челюстях. Вспыхнули умные зелено-крапчатые глаза. Потом оно повернуло и понеслось назад к своим сородичам.
Не открытый еще вид?
Я перевернул страницу, и там была картинка, карандашный набросок. Один взгляд на него заставил мое сердце затрепетать, и мне пришлось сесть, чтобы перевести дыхание. Он изобразил край борта гондолы на переднем плане, а на заднем — силуэт острова, чтобы показать масштаб. Размах крыльев существа был громаден. Моллой оказался искусным рисовальщиком. Он торопился, но все линии были быстрыми и уверенными. Существо выглядело престранным — наполовину птица, наполовину пантера.
4-е сентября
Я опустился в неподвижные слои воздуха, так что могу зависнуть над островом и наблюдать за ними. Они парят. Поворачиваются мордами к ветру и едва шевелят крыльями. Я смотрел, как одно из них часами не шевелило ни единым мускулом, может, спало, устроившись прямо в воздухе. Они не могут много весить.
На двух следующих страницах были нарисованы скелеты.
Первый был человеческий, я это ясно понял — грудная клетка, таз, череп на шее. Следующим был скелет, на первый взгляд не так уж сильно отличавшийся. Кроме рук. Кости пальцев были длиннее и шире раздвинуты. Он казался мне нелепым, пока я не прочел подпись Бенджамина Моллоя под рисунком. «Летучая мышь» — было там написано. Дальше был третий скелет, и он выглядел какой-то странной комбинацией первых двух. Укороченные ноги, как у летучей мыши, а вместо рук такие же, как у нее, невероятно растопыренные пальцы. Но череп был не как у летучей мыши, но и не человеческий. Он был более плоский, с острыми зубами. Да, меньше, чем у человека, но никто бы не спутал его с черепом летучей мыши и, уж конечно, с птичьим. Рисунки были сделаны с научной точностью, заштрихованы, и сбоку указан масштаб. Он был умным человеком, дед Кейт, это точно. Похоже, он знал все обо всем. Внизу были всякие слова по-латыни.
