Близилась полночь, я был один в салоне и протирал стойку, когда услышал щелчок в трубке вакуумной почты. Я вынул коробочку, увидел по маркировке, что она из апартаментов Топкапи, снял крышку и развернул записку.
Два горячих шоколада, пожалуйста.
Кейт де Ври.
Улыбаясь, я закончил протирать стойку, потом вскипятил молоко, растворил в нем шоколад, добавил сахара и украсил все это взбитыми сливками и шоколадной стружкой. Поставил чашки на поднос и отправился в ее каюту.
Я ожидал, что дверь откроет мисс Симпкинс, и изумился, увидев Кейт. Она была в винно-красном халате, входившем в комплект белья для апартаментов, и я с удовольствием увидел, что волосы ее заплетены в косу. Она опять выглядела юной, а не взрослой, как за обедом.
— Привет, — сказала она.
— Куда это поставить, мисс? — спросил я, входя.
Она огляделась по сторонам, прежде чем указать на один из кофейных столиков.
— Сюда, пожалуйста.
— А где мисс Симпкинс? — поинтересовался я.
— О, она уснула навсегда. — Кейт указала на закрытую дверь спальни.
— А кто тогда второй? — спросил я, кивая на шоколад.
— Вы.
Я моргнул:
— Спасибо, мисс, но я не могу.
Она казалась неподдельно удивленной.
— Но я думала, вы уже сменились.
— Да. Но я член экипажа, а не пассажир первого класса. Я не могу даже присесть в вашей каюте!
— Почему бы и нет, если пассажир первого класса вас приглашает.
Она, похоже, обиделась, и я понял, что она живет в мире, где всегда поступают по-своему и где нет ничего невозможного. На мгновение я почти почувствовал неприязнь к ней. Может ли она хотя бы вообразить, как живут другие люди? Может ли почувствовать, что такое быть бедным и лишиться счастливого шанса из-за богача и его сынка?
— Экипажу не дозволено вступать в неформальные отношения с пассажирами, мисс, — сухо произнес я.
— Глупое правило, — заявила она, однако примирительно улыбнулась мне. — Я не желаю, чтобы у вас были неприятности. Я просто хотела еще немножко поговорить. Мы прервали разговор на самом интересном месте, правда? Разве вам не любопытно?
— Конечно, — улыбнулся я в ответ. — Еще как. Но как насчет мисс Симпкинс?
— Насчет нее не волнуйтесь, она никогда не встанет, не проспав своих девяти часов.
Я не был всецело в этом убежден и знал, что долго оставаться не смогу. В дрожь бросало от одной мысли, что будет, если меня заметят выходящим среди ночи из ее каюты.
Я заметил, что все занавеси раздернуты, а перед окном установлена деревянная тренога. На ней была укреплена камера, большая квадратная штука с линзами и гармошкой, как у аккордеона. Вокруг на полу стояли деревянные ящики со всяческими бутылочками и коробочками.
