— Так ты сынок Отто Лунарди? — спросил один из мотористов.
— Ну да, — ответил он.
— Как думаешь, твой папаша даст мне повышение? — выкрикнул кто-то, и за столом засмеялись.
— Я, конечно, замолвлю за тебя словечко, — пообещал Лунарди. — Но это такой жадный старый козел, скажу я вам!
Хохот стал громче, но теперь он не был направлен против Лунарди, и даже я не мог не фыркнуть и не улыбнуться.
Прием пищи на корабле — время замечательное, но быстро проходящее. На самом деле ни у кого нет времени рассиживаться, кроме тех, кто сменился с вахты и готов пожертвовать сном ради дружеской компании и болтовни. Аппетит у меня пропал, даже несмотря на то, что на десерт была свежая бразильская клубника с карамелью и ванильным кремом. Я кивком попрощался с остальными и направился к выходу, с облегчением уходя подальше от Лунарди.
Хотел бы я, чтобы он заявился в столовую нагло и самоуверенно, хвалился своим положением, жаловался на службу, и на свою каюту, и на неудобства, которые вынужден терпеть после царской роскоши на земле. Но нет, он казался неплохим парнем, и от этого мне было еще хуже.
Наверху салон первого класса заполнялся по мере того, как пассажиры заканчивали обед. Все джентльмены были в черных смокингах, рубашках с острыми воротничками и галстуках-бабочках, а леди — в длинных вечерних платьях и драгоценностях. В салоне находились по большей части леди, потому что мужчины, похоже, предпочитали курительную комнату, где они могли подышать дымом, и выпить, и потолковать о разных серьезных вещах — скажем, о прибылях и ценах.
За столиком у окна сидели мисс Симпкинс и Кейт де Ври. Меня просто потрясло, как выглядит Кейт. В своем шелковом наряде она была словно другим человеком. Она уложила волосы наверх, а на шее скромно поблескивало ожерелье. Плечи ее были обнажены. Когда я увидел ее утром, это была девочка, а сейчас она вдруг сделалась похожей на взрослую женщину. Сидевшая рядом мисс Симпкинс пила чай, прическа ее напоминала какой-то чудовищный улей. Кейт увидела меня и улыбнулась, и, по крайней мере, эту улыбку я узнал. Я кивнул, направляясь к бару, чтобы сменить Джека Мёбиуса.
— Взгляни на женщину с кошмарной прической, — шепнул он, сдавая мне место.
— Я про нее все знаю, — прошептал я в ответ.
— Сказала, что у чая такой вкус, словно в нем мыли рыбу.
— Надо было сначала вытащить из него беднягу, — пояснил я. — Тогда дама ничего бы не заметила.
— Удачи, Мэтт, — рассмеялся он.
Баз подошел попозже и сел за рояль. Это просто чудо, весь алюмироновый, только представьте себе, и весит всего пару сотен кило. Да Баз и сам чудо, его руки так и отплясывают над клавишами вальсы и танго.
