— Вы имеете в виду взрыв в Болонье? Согласен, ужасно. Я как раз проезжал мимо станции, когда это случилось.
— Правда? Счастливчик, остались живы! Думитру, налей профессору еще кампари.
«О нет!» — подумал Лео, благодарно улыбаясь дворецкому.
— В Болонье много погибших? — спросил он вслух.
— Пока не известно. Сложно подвести итог, когда тела разорваны на куски, изуродованы до неузнаваемости или погребены под завалами. Бомба взорвалась во время торжественной мессы по случаю праздника Тела Господня. Народу собралось много — и в самом соборе, и вокруг. Не удивлюсь, если счет пойдет на сотни.
— Боже милостивый, какой ужас! Но зачем и кому это нужно?! Есть подозреваемые?
— «Кому это нужно»? — переспросил барон. Он некоторое время разглядывал фрески на потолке, затем произнес: — Полагаю, вы слышали о Джованни да Модене?
— Нет, — ответил Лео.
— Вы профессор кафедры итальянского языка?
Лео молча отпил кампари.
— Спишем на то, что Джованни да Модена не классик, — продолжил барон. — Однако даже творцы, известные лишь узкому кругу специалистов, часто работали на уровне своих знаменитых коллег. Его фрески в Сан-Петронио были просто великолепны.
— «Были»?
— Да, были.
— Понятно.
— Авторство трех из них приписывается Джованни да Модене и его подмастерьям: «Житие святого Петрония», «Путешествие волхвов» и «Страшный суд».
Барон вдруг начал декламировать, практически выплевывая слова:
Копна кишок между колен свисала,
Виднелось сердце с мерзостной мошной,
Где съеденное переходит в кало.
Несчастный, взглядом встретившись со мной,
Разверз руками грудь, от крови влажен…
[5]Ривьера делла Мотта перешел едва ли не на крик:
И молвил так: «Смотри на образ мой!
Смотри, как Магомет обезображен!
Передо мной, стеня, идет Али,
Ему весь череп надвое рассажен.
И все, кто здесь, и рядом, и вдали, —
Виновны были в распрях и раздорах
Среди живых, и вот их рассекли».
[6]Отпив кампари, барон пристально посмотрел на Лео:
— Надеюсь, это-то вы узнаете?
Да, Лео узнал: «Ад» Данте, песнь XXVIII. Барон цитировал ее наизусть!
— Что ж, по крайней мере вы не полный профан, — безжалостно произнес барон. — О чем эти строки?
«Да что с ним такое?!» — подумал Лео; однако, будучи гостем, решил вести себя дипломатично. Терпеливо и услужливо, как если бы был собственным студентом, он ответил:
— Данте с Вергилием спускаются в девятый ров восьмого круга ада, предназначенный для сеятелей раздора, которых потрошат и обезображивают. Магомету — или Мохаммеду — выпускают внутренности. Его зятю, Али, раскалывают череп надвое. Оба сеяли раздор и ересь, а потому были ввергнуты в ад.
