Проталкиваясь из центра к гостинице на Рю-Латран, они слышали дюжину разных языков и видели туристические автобусы из десятка по меньшей мере стран. Это уже не был левый берег времен Хемингуэя, но здесь еще мелькали полосатые свитера и береты, старые «ситроены» и улыбчивые les flics — полицейские в шапочках, похожих на баночки из-под пилюль. Полицейские игриво помахивали дубинками и поглаживали пистолеты в белых кобурах. То здесь, то там выскакивали боснийские нищие, покалеченные на минах, с замотанными в тряпье культями рук и ног, и пугали прохожих, подсовывая им под нос бумажные стаканчики для подаяния.
Они купили обильно политый горчицей колбасный рулет у лоточника и продолжали путь к гостинице, недорогой и без особых удобств. Собственно, все достоинства их временного пристанища исчерпывались его дешевизной. По парижским, само собой, меркам. По узкой лестнице Пэгги и Холлидей поднялись на второй этаж, попрощались и разошлись по комнатам. Последний раз они спали еще в Иерусалиме.
Холлидей скептически оглядел гостиничный номер — классический третьесортный парижский номер. Кровать с чугунно-твердым матрацем одним своим видом вызывала желание прилечь на полу. Комод, пожалуй, пережил две мировые войны, в доказательство чего мог, как и любой ветеран, предъявить глубокие шрамы. А биде оригинально мыслящий строитель разместил между дверью в ванную комнату и окном, которое, к счастью, выходило в глухой переулок. Из окна, кстати, открывался изумительный вид: облака над крышами домов, мчащиеся к Сене, а если кому-то пришла бы в голову замечательная мысль вскарабкаться на пожарную лестницу, он мог бы разглядеть угол Нотр-Дама.
Но поражало не это. Номер выглядел так, будто по нему прокатилась орда конных варваров. Матрац весь изрезан, перья и клочья обивки валялись повсюду. Ящики комода выдвинуты, а одежда разбросана без всякого уважения. Дорожную сумку кто-то разорвал на полоски и небрежно швырнул в угол.
Джон прислушался.
Сердце колотилось о ребра. Самый разумный выход в такой ситуации — немедленно развернуться и уносить ноги, пока цел. Но вместо этого подполковник осторожно шагнул к двери в ванную. Половицы предательски скрипели под ногами. Только мертвый не услышит… Он замер у дверей и опять прислушался.
«Это мое дыхание или ветерок свистит за окном?»
В биде капала вода.
Холлидей вспомнил о ноже, которым изрезали его матрац. Он снял пиджак и обмотал левую руку. А потом толкнул дверь.
