) подействовал бы на его организм. Возможно, он вызвал бы новые спазмы желудка или затуманил рассудок, который сейчас, как никогда, был необходим.
Твердо решив не пить незнакомую отраву, Аламез принялся осматривать зал, благо, что Зингер пока не вернулся, а зрение уж более не играло с морроном злых шуток. Одно большое, хаотично вздымающееся пятно постепенно распалось на множество отдельных объектов: раскрасневшихся от хмеля, бойко шевелящих губами и шмыгающих носами лиц посетителей; их косматых голов, отороченных копнами липких, взлохмаченных волос; разноцветных рук, спин, седалищ и ног, а также на немалое количество иных предметов, потребляемых гостями харчевни в еду или служащих для их удобства.
Несмотря на все усилия, осмотр захмелевшего окружения не привел к ожидаемым результатам. Аламез не разбирался в покроях шеварийских платьев, не говоря уже об их непривычно яркой расцветке, и поэтому сколько ни силился, но так и не смог понять, кто же восседал за столами по соседству: мужи благородных кровей, уважаемые жители Верлежа или забулдыги из числа представителей низших сословий. Зато немного пообвыкшийся моррон сразу выделил из общей толпы тех, кто был чужд пестрой верлежской общине и радовал глаз монотонностью, простотой носимых одежд. Такого люда в харчевне оказалось совсем немного. Дарк насчитал всего три островка родной сердцу «серости» в бурлящем, раздражающем взор океане пестроты.
Первым «невзрачным пятном» оказался Грабл, все-таки измудрившийся догнать и поймать за шиворот одного из как-то протискивающихся в узких проходах между столами разносчиков блюд. Развернув парня к себе лицом и придерживая второй рукой его за грудки, Зингер что-то громко орал взопревшемпу бедолаге в лицо и обильно орошал его перепачканный нагрудник брызгами вырывающейся изо рта слюны. К сожалению, из-за шума, царившего вокруг, Аламез так и не разобрал, что именно и как скоро потомок гномов требовал принести к их столу.
Второй «островок привычного» был чуток побольше, хоть сразу и не бросался в глаза. За третьим по счету справа от моррона столом расположилась тихая компания из четырех купцов, то ли обсуждавших предстоящую сделку, то ли, наоборот, отмечавших успешное завершение торга. Один из них точно был герканцем, а троица остальных, видать, так часто бывала в «Заозерье», что даже по прибытии на родину не меняла скромных платьев на вызывающие местные наряды. Шеварийские купцы стригли бороды на манер герканских торговых партнеров и, видать, совсем не боялись, что агрессивно настроенные ко всему инородному соотечественники назовут их «
