– Да, эти изверги хорошо изучили анатомию человека: знают, где печень и где почки. Всегда бьют без промаха, – подтвердил датчанин.
– Я вот кровью харкаю. Должно быть, они расквасили мне легкие, – пожаловался норвежец.
Тем временем «черный ворон», прокладывая себе дорогу пронзительным воем сирены, прошел по самым оживленным улицам, добрался до старинного строения, похожего на средневековый рыцарский замок, вошел во внутренний двор через массивные железные ворота, поспешно раскрывшиеся при его приближении, и остановился перед новым трехэтажным зданием со стальными решетками на окнах, стены которого были сложены из толстых железобетонных блоков. Это была внутренняя тюрьма гестапо.
Здесь вновь прибывших подвергли тщательной проверке, отобрали все личные вещи, взяли отпечатки пальцев и образцы подписей, после чего повели к тюремному врачу.
– Всем раздеться! – гаркнул жирный как боров санитар. – Доктор – не бог, сквозь одежды не может обнаружить ваши язвы. Живо!
Обычных врачей при осмотрах в первую очередь интересует сам больной, и он выслушивает, осматривает, определяет давление крови, температуру тела, прощупывает пульс, расспрашивает, на что жалуется осматриваемый. Ничем этим тюремный врач не интересовался, и искал только ценности и режущие и колющие предметы, которые заключенные могли припрятать под мышками, порту, в паху и других местах на теле. Не обнаружив ничего подобного, врач приказал санитарам подвергнуть хефтлингов санобработке, а их одежду – дезинфекции. Те погнали нагих людей через двор в душевую и сдали какой-то мрачной личности.
– Добро пожаловать в наше чистилище. Праведники отсюда попадают прямо в рай, грешников приходится отправлять в ад, – пошутила мрачная личность. – Зайдите в эту дверь!
Ничего хорошего не ожидали арестанты, а юмор висельников, услышанный из уст банщика, бросил в пот.
Моечная, куда зашли хефтлинги, произвела на них жуткое впечатление. К потолку и к стенам были прикреплены четырехугольники из стальных труб с множеством мелких отверстий. Цементный пол был холодный и скользкий. Воняло человеческими экскрементами и еще чем-то затхлым.
Когда в моечную вошел последний из арестантов, дверь с грохотом захлопнулась. Причем банщик остался снаружи. Через минуту из всех отверстий на стальных трубах со свистом вырвались клубы пара, постепенно превратившиеся в тонкие струи горячей воды. Струи били с такой силой, что легко достигали противоположной стены, откуда навстречу неслись точно такие же струи. Они так хлестали, так резали голые тела несчастных, что все они повалились на пол и начали корчиться.
