* * *
Через несколько месяцев я навестил Бергов, часа три читал логи их сына, который уже заработал на новый позвоночник. Логи были чисты, как у младенца после жесткого ресета. Рекламные плакатики и сувениры из его комнаты почти исчезли.
– Работаю я теперь помедленнее, зато никаких проблем, – сказал он и с гордостью показал мне свое изобретение: на экраны всех телевизоров были наклеены квадраты из черной бумаги, которые закрывали среднюю часть изображения.
Приложение к части I
У нас Лум-Лум известен под названием "Французская военная игра". Правила ее таковы.
Игровое поле состоит из 11 площадок и соединяющих линий. Игрок загонщиков ходит чёрными фишками, другой игрок – красной фишкой. Ходят они по очереди. Фишки передвигаются по линиям, причём за один ход можно передвинуть только одну фишку на соседнюю с ней точку пересечения линий. Две фишки не могут стоять на одном и том же месте. Красную фишку можно двигать в любом направлении, а чёрные фишки – только вверх и вбок. Цель игрока загонщиков – поставить красную фишку в положение, из которого ей некуда ходить. Цель другого игрока – продержаться двадцать ходов. Если ему это удастся, первый игрок считается проигравшим.
Поиграть в эту игру на стороне загонщиков можно по адресу http://mathgames.mccme.ru/play.php?id=89
…Все пробует розги
на чьем-либо мозге
и шлет провожатых ко мне
Б.Г., "Начальник фарфоровой башни"
Когда я вспоминаю две недели, проведенные с Дио, мне на ум приходят два словосочетания: "адский рай" и "мудовый месяц". После того, как она исчезла, моя келья осталась поверженной в хлам и заляпанной пятнами разнообразных жидкостей, самой невинной из которых было пиво. К тому же все было как-то по-дурацки.
сожаление о сожелании солежания [38]
Первые три дня мой неизменный компаньон и настройщик Чирок, с которым мы делили маленькую захламленную квартиру, укоризненно косился, встречая меня на кухне или на пороге ванной, а потом не выдержал бардака и сорвался в тихий запой.
Нет, мы не творили ничего сверхординарного. Мило проводили время в моей комнате, рассматривали в Z-S-овский бинокль окна дома напротив, почему-то читали вслух Мамлеева, иногда выбирались погулять. Ну, прогулки мне не очень нравились. Дио тащила меня в места, где собирались ее друзья – толчея переполненных баров, где глаза щиплет от табачного дыма, площадки замусоренных дворов, неверное тепло подземных коридоров. Вне тусовок она любила демонстрировать свое ведовское искусство на случайных прохожих. Насчет паралича не скажу, но как люди начинали спотыкаться, я видел своими глазами. Я пытался ее сдерживать, однако, когда она чувствовала в себе поднимающуюся силу, ее было не остановить.
