В доме, в который я входил, было неспокойно. Наверху кубарем каталась мебель, и звенело стекло. За боковой дверью кто-то надрывно стонал – не понятно, мужчина или женщина. Вокруг меня шаркали, восклицали, делали судорожные движения. Все это покрывалось громовыми нечленораздельными выкриками и хохотом, гулко бьющимся о стены наверху. Складывалась атмосфера родов в сумасшедшем доме. С одного взгляда на встретивших меня людей, я понял, что зря приехал сюда. Здесь я не получу ни шиша.
– Герр инженер, наконец-то… Это ужас! Ужас! Он как бешенный. Мы не можем подойти. Он сломал Джери плечо! Это ужас.
Я попробовал сразу их осадить:
– Зачем вы вызвали меня? В таком состоянии я с ним ничего не могу сделать. Ему нужен монтажник.
– Он был совсем тихий. Он только сидел на ковре и курил…
– Нет, это он раньше курил. У него сигареты, что ли кончились. Он никуда не выходил.
– Джери принесла ему поесть…
– Он ведь ничего не ел…
– Он взглянул на нее и стал как бешенный… Это ужас!
– Он сорвал с нее майку…
– Секс? – спросил я.
– Он всегда был такой тихий. А как увидел Джери, он ударил ее в плечо, а потом сорвал майку.
– Бедняжка так кричала!
– Пока он топтал майку, мы вытащили Джери и заперли дверь. Помогите, герр доктор!
– Я не доктор. Доктор нужен ей. А ему нужны монтажники. Вызывайте монтажников.
Вверху вновь раздался грохот. Крики смолкли.
Я подхватил футляр и попытался повернуться к выходу. Они вцепились в меня с обеих сторон.
– Герр инженер!
– Герр инженер!
– Мы думаем…
– Мы боимся…
– Герр инженер!
– Он может выйти…
Наверху заскреблись, задергали. Повисла пауза. Потом раздался тяжелый удар. Всем телом. Плечом.
Надо было отцепиться от их пальцев и уходить. Раздался еще один удар в дверь. Я спросил:
– У вас есть ружье?
Жизнь – игра азартная, с ничтожными шансами. Будь она пари, никто б не принял. [4]
– Нет…
– Только автомат…
– Он держал его в шкафу, под полкой…
Я вздохнул и пристроил футляр в угол:
– Принесите.
Это был обычный армейский автомат. Два рожка, заботливо, под край, набитых патронами. Запах смазки и пыли.
Наверху затрещало дерево.
Я защелкнул рожок, брезгливо посмотрел на давно не метеный пол и, вздохнув, улегся на брюхо. Уж если собираешься стрелять, лучше делать это с упора. Предохранитель я перевел на стрельбу одиночными.
Дверь вылетела как праздничная петарда. Одновременно в глубине квартиры зазвонил телефон. Я вспомнил о формальностях и крикнул им:
– Мадам Берг! Вызовите монтажников! Они восстановят память.
