— Но ведь это касается только комиссаров, насколько я понимаю.
Комендант пожал плечами.
— Н-ну, не совсем так. Имеются в виду и те, кто мог бы быть обременительным свидетелем…
— Свидетелем чего?
— Наших, э-э, акций по ликвидации всех врагов рейха. А русские, см-мею заметить, почти сплошь враги рейха.
— Так и сказано в директиве Хойзингера?
— Б-безусловно, господин генерал-полковник. Он же связан с гестапо и п-полицией безопасности, а они занимаются этим же. И фюрер, н-насколько я з-знаю, очень доволен его решительностью в уничтожении врагов германской нации.
— Хорошо. Последний вопрос: чем занимаетесь вы?
— Я?
— Да, вы!
— Н-навожу порядок в городе.
— «Порядок в городе»… Разве еще остались люди, которые могли бы нарушить его?
— Они были.
— Но теперь их нет. И вы, значит, не страдаете от обилия работы?
— П-пожалуй.
— Так вот вы возьмете автомат и с этого часа будете просто солдатом. Комендантом я назначу человека, который далек от политики и очень хорошо знает, что такое мирный человек и как с ним надо обращаться. Итак…
Комендант, вспотев с ног до головы, выкрикнул:
— Я подчиняюсь не вам, а рейхсфюреру СС!
— С этой минуты вы подчиняетесь мне. Если попытаетесь уклониться от несения солдатской службы, я вас ликвидирую. Вы свободны.
Комендант, пошатываясь, вышел.
Паулюс некоторое время сидел молча. Он был потрясен. Никогда ему не думалось, что дело может зайти так далеко.
Он открыл дверь клетушки. Адам спал, но, почувствовав прикосновение руки, тотчас вскочил.
— Да, эччеленца? Простите, я заснул.
— Мне нужно поговорить с вами.
— Я слушаю вас.
— Садитесь, что вы в самом деле! — нахмурился генерал-полковник. — У меня только что был комендант города. Он наговорил черт знает что. Будто есть указания о самой зверской расправе с мирным населением. Вы знали о чем-либо подобном?
Адам посмотрел с изумлением на шефа. Нет, не притворяется.
— Разумеется, эччеленца. Разве вы не читали кое-каких документов, подписанных Кейтелем, Гиммлером и другими официальными лицами?
— До того ли мне было! Но как раз об этих документах и шел разговор с комендантом. Они есть у нас?
— Сию минуту, эччеленца. — Адам ушел и вернулся с папкой бумаг. Специальная наклейка свидетельствовала о ее сверхсекретном содержании. — Вы хотите прочитать сами или разрешите мне?
— Читайте.
— Я предложу вашему вниманию лишь выдержки.
Генерал-полковник кивнул.
— Так вот, за четыре недели до нашего выхода на территорию России Гиммлер создал части специального назначения, называемые эйзацкоманден. Им было приказано следовать за германскими армиями для пресечения любого сопротивления. В развитие этого приказа двадцать третьего июля, то есть через месяц после начала кампании, Кейтель издает следующую директиву: «Учитывая громадные пространства оккупированных территорий на Востоке, наличие вооруженных сил для поддержания безопасности будет достаточно лишь при том случае, если всякое сопротивление будет караться не путем судебного преследования, а путем создания такой системы террора и применения таких драконовских мер, которые навсегда бы искоренили у населения мысль о сопротивлении рейху».
