Командующий взглянул на сидевшего перед ним штандартенфюрера СС, на толстощекое лицо, на лоб, покрытый капельками пота.
«Есть преступники объективные и есть преступники субъективные, — размышлял генерал-полковник. — Ведь лично я никого не убил, значит, хотя, быть может, я и преступник, но преступник символический, отвечающий за все вообще. А вот этот, плавающий в поту, безусловно, преступник без всяких скидок на "вообще"!»
Не отводя сверлящего взгляда от коменданта, Паулюс сурово сказал:
— Отвечу вашими же словами. Приказов слишком много. Я не успеваю читать их. Но в одном могу заверить вас, господин полковник… Имеются ли подобные ограничения власти командующих армиями в других оккупированных районах или нет, я не знаю, но у себя в армии я не потерплю исполнения приказов об уничтожении мирных людей. С вашего разрешения, я солдат, а не палач.
— П-палачи, господин командующий, к сожалению, п-профессия, необходимая при соответствующих обстоятельствах.
— У меня в армии их нет и не будет! — выкрикнул Паулюс. — Слышите, не будет!
— Все возможно, господин генерал-полковник. — Комендант пожал плечами.
— Хорошо, оставим это. Вернемся к тому, с чего я начал. Вы сказали, что все мирные жители, за исключением немногих, покинули город. Это было до прихода моей армии сюда?
— И п-после.
— Как они могли уходить, если все входы и выходы из города закрыты?
— Их ловили, очевидно.
— Кто?
— Н-не русские же, господин командующий.
— Значит, их ловили…
— Мы. То есть действующие на оккупированных территориях группы СД.
— Но ведь группы СД, как я знаю, наблюдают за безопасностью в зоне военных действий и в тылу, разве не так? Это служба безопасности, если определить точно функции СД.
— С-совершенно верно. Но русские с их ужасно примитивным мышлением называют группы СД карателями. Может быть, потому, что СД действительно карает ослушников и врагов рейха.
— То есть заботятся об охране политической нравственности русского населения, оставшегося на оккупированных нами территориях, так, что ли? — Паулюс нагонял и нагонял на себя раздражение.
— В-в принципе, конечно. Но для этого СД и специальным группам, называемым эйзацкоманден, приходится заниматься делами не совсем приятными.
— То есть?
— Господин генерал-полковник, — взмолился комендант. — Скажите, ради бога, вы шутите или всерьез?
«Ах, вот как? — рассвирепел генерал-полковник. — Вдобавок ко всему ты подозреваешь меня в комедиантстве? Ну, поберегись!»
— Молчать! — выкрикнул он. — Я сейчас так далек от шуток, как никогда… Что вы называете не совсем приятным делом?
