Думаю, главной причиной нашего оживления было то, что мы, комедианты, вновь отправлялись заниматься своим законным ремеслом – в то время как Лондон мог лишь ограничить его или совсем запретить. Перед нами лежали перспективы прибыльной работы, благодарной публики и нового окружения. Какой актер тут не воодушевился бы?
Мы направлялись в Оксфорд и достигли его через пять дневных переходов, придя с юга через Уоллинг-форд и Абингдон и делая в среднем около двенадцати миль в день. Мне приходилось ходить и быстрее и дальше, но мы никуда не спешили, и во всем нашем путешествии было что-то от увеселительной поездки.
Оксфорд! Я никогда не бывал в этом великом городе образования, но некоторые из моих товарищей были с ним знакомы и рассказывали о его величественных старинных зданиях и смышленых юных обитателях. Несмотря на то что здесь существовала своя традиция актерской игры, ни одного театра еще возведено не было. На самом деле какое-то древнее правило даже запрещало студентам посещать публичные представления, хотя мне думалось, что они обращали на это правило не больше внимания, чем молодые люди вообще обращают на правила.
Как бы то ни было, от нас требовалось показать несколько драматических пьес – о названиях планировалось сообщить позже – в одном постоялом дворе в центре города. «Золотой крест» на вид был очень внушительной таверной; попасть в него можно было через большой внутренний двор, который огибала галерея. Для временного театра все это подходило как нельзя лучше. Места для зажиточных горожан легко было установить в галерее, а прочий люд, плативший по пенни за развлечение, мог постоять на булыжниках во дворике. Мы собирались играть на искусно сделанном возвышении во внутреннем дворе, а несколько маленьких кладовок можно было использовать как уборные и для хранения всего, что понадобится.
В перемене места были и другие преимущества. Власти Оксфорда, может, и смотрели на актеров как на бродяг, но, по общему мнению, они гораздо меньше беспокоились о выполнении великопостных распоряжений, чем их лондонские коллеги, возможно, потому, что власть пуритан в университетском городе была не так сильна. Кроме того, здесь не было Тайного Совета, который дышал бы нам в затылок, высматривая вольномыслие в наших пьесах.
Впрочем, помимо увеселения добрых граждан Оксфорда была у нас еще одна миссия, о которой я узнал после прибытия. Единственный раз, когда я до этого путешествовал с труппой, был в середине лета 1601-го, почти два года назад. Тогда часть актеров из нашего театра приехала в поместье Инстед, в Уилтшире, чтобы сыграть «Сон в летнюю ночь» на праздновании свадьбы в знатном семействе. Пьеса удалась на славу, свадьба же не удалась вовсе. Вмешались убийство и другие трагические события, и всякий, вольно или невольно, оказался вовлечен в это дело.
