Возьмем сообщение о «загадочных пожарах», опубликованное 19 декабря 1891 года в «Сент-Луис глоуб демократ». В качестве поддержки идеи, высказанной доктором Хартом, я приведу материалы, опубликованные в одной канадской газете. Репортеры, ученые, полицейские, медиумы — все они исследовали явления «девичьего полтергейста» способами, весьма схожими с тем, которым воспользовался репортер канадской газеты, — и всем им пришлось выбрать то, что соответствовало их предубеждениям, умственной недоразвитости или общественной бесполезности, а остальное проигнорировать.
Согласно сообщению «Глоуб демократ», нечто «необычное» творилось в доме Роберта Доусона, фермера да Тора, что близ Торонто, Канада. Он жил с женой и приемной дочерью, родившейся в Англии четырнадцатилетней девочкой по имени Дженни Брамвелл. В подобных случаях мое внимание всегда привлекают приемные дочери и горничные. Эта девочка была больна. Войдя в транс, она указала на потолок и воскликнула: «Посмотрите туда!» И потолок объяло пламя. Вскоре девочка снова изумила мистера и миссис Доусон, показав им еще один очаг пожара. На следующий день произошло множество возгораний. Едва они успевали потушить один пожар, как начинался другой. Когда миссис Доусон и девочка сидели лицом к стене, вспыхнули обои. На Дженни Брамвелл загорелось платье, миссис Доусон потушила огонь, но получила ожоги рук. Возгорания продолжались в течение недели. Вспыхнула шерсть на котенке. Деталью, которая отличает данный случай от происшествия в Бедфорде, является то, что вынесенная из дома во двор мебель не загоралась.
Автор отчета об этом происшествии, опубликованного 9 ноября в «Торонто глоуб», оказался способным человеком. Он рассказал об обгоревших кусках обоев, которые выглядели так, словно к ним подносили светильник. Положение было плачевным. Всю мебель вынесли во двор. Девочку снова отправили в сиротский приют, из которого ее забрали, потому что именно ее сочли виновной в этих пожарах. После ее отъезда возгорания прекратились. Репортер описал Дженни как «слабоумную девочку, которая ходила и поджигала вещи». Он усомнился в сообщениях о вспыхнувшем котенке и попросил показать животное. В котенке не было ничего особенного, за исключением нескольких слегка опаленных волосков на спинке. Но труднее всего было объяснить, почему огонь вспыхнул на потолке и на стенах. Я не буду экспериментировать, но предположу, что мог бы весь день бросать горящие спички в стену, но так и не подпалил бы обои. Репортер поинтересовался у миссис Доусон, не обладала ли девочка какими-либо знаниями по химии. По его словам, ему ответили, что эта девочка четырнадцати лет, которая выросла в сиротском приюте, «получила начальные знания об этой науке». Основываясь на таком результате своих расследований, но забыв о том, что сам он назвал получившую знания маленькую специалистку по химии «слабоумной» (возможно, он оказался более искушенным человеком, чем я думал), и усмотрев противоречие между научными знаниями и слабоумием, этот способный репортер при помощи нескольких дополнительных фактов разгадал тайну. Наведя справки в городке, он выяснил, что образованная и слабоумная девочка, которая разбиралась в химии, оказывается, была и «неисправимой маленькой воровкой». Он отправился в аптеку и узнал, что несколько раз девочку посылали туда с поручениями. Тайна раскрылась: девочка украла «ряд химических реактивов», которые и использовала в различных частях дома Доусона.
