Двадцать девятого июня в Минеоле историю с обезьяной воспринимали уже настолько серьезно, что капитан полиции Эрл Комсток выделил дюжину специальных моторизованных патрулей, вооруженных револьверами и короткими дробовиками, стреляющими газом и шариками. Патрули возглавлял сержант Беркли Хайд. Была организована группа вооруженных горожан, к которой присоединились двадцать работников питомника, вооруженных серпами, дубинками и вилами. Они обнаружили множество следов. «Все эти следы, похоже, принадлежали лани, а по размеру и форме напоминали человеческую руку, хотя большой палец был отставлен дальше обычного». Однако никакой обезьяны они не увидели. Что касается более важных наблюдений, то назначенный расследовать это дело полицейский Фред Кохлер сообщил о показаниях десяти лиц.
Ближе к концу июня животное исчезло. 18 июля о нем снова сообщили, причем люди, которые не входили друг с другом в контакт. Это случилось неподалеку от Хантингтона, Лонг-Айленд. Работник питомника по фамилии Стокман позвонил в полицию и сообщил, что члены его семьи видели животное, похожее на гориллу, бежавшее через кустарник. Затем позвонил живший в трех милях фермер по имени Бруно, который сообщил, что видел странное животное. Полицейские съездили в оба места и обнаружили следы, но потеряли их в лесу Больше о животном не сообщалось.
Полагаю, однажды я получу письмо от кого-нибудь жителя Лонг-Айленда, который попросит не упоминать его имени, если я не сочту это крайней необходимостью, и будет уверять меня в том, что из всех теоретиков, пытавшихся объяснить феномен «обезьяны из Минеолы», только я обладаю проницательностью и даром проникновения в суть событий…
…Порыв, который охватил его в июне 1931 года, когда он забирался на деревья, что-то болтал и что-то срывал прямо над головами живших по соседству людей — а потом пустота. Он вышел из транса и обнаружил на своем ковре следы ног «с оттопыренным большим пальцем». Странная зеленоватая грязь. Он пошел в питомник «Льюис и Валентайн» и там заметил участок земли, покрытый этой грязью, которая, насколько известно, больше нигде не встречается…
И если я не приму всерьез это письмо, которое, вероятно, получу от какого-нибудь жителя Лонг-Айленда, то, возможно, это произойдет потому, что я также услышу еще от кого-то, что превыше всего — дурной славы в том числе — тот факт, что персональные мнения должны быть отброшены ради науки, и что, как говорилось в газетах, кто-то швырнул кирпич и попал в отступавшую обезьяну, и на следующее утро она была не в состоянии сесть.
