Зайш немного смутился, а толстячок продолжил:
— И его прекрасная жена Мария, я вас рад ви…
— Фу! Он чем-то надушился и теперь тут воняет! — воскликнула Мелисса, высунувшись из повозки. — Вы, дяденька, давайте сразу к делу.
— Эй, я это хотел сказать! — обиделся Лёша. Мелли лишь показала тому язык. Похоже я немного переусердствовала с беседами, что людям надо стараться правду говорить…
— Кто успел, тот и отцапал.
— Какие…милые детишки. Можно поинтересоваться как их зовут?
— Мелисса. Для вас, дяденька, госпожа Вертернейдж. А это Алёханский.
— Я Алексей!
— Велика разница!
— Травка огородная!
— Мама!
— Дети, тихо, мы у папы на работе, так, что давайте будем вести себя подобающе.
— А она первая пускай не начинает!
— Бе-бе-бе, ябеда.
— Всё тихо, если будете вести тихо, то, возможно, достану вам светящуюся штуку, — успокоил детей Зайш, у тех даже глаза загорелись.
— Хорошо, папа! — в один голос воскликнули они.
— Эм….При всём уважении, господин Вертернейдж, но вряд ли что-то можно будет…
— А вы хотите, чтобы они расплакались? Эти маленькие монстрики, которые куда страшнее аэйровиских штукенций, поверьте. И что же вы нашли?
— Сначала никто не придал этому значению, но это ведёт к великому открытию. Но сначала я бы хотел…
Кучер, сопровождающий нас, неожиданно схватился за сердце и согнулся пополам. Толстяк первый подбежал к нему.
— Что с вами? Вам надо помочь?
Кучер лишь посмотрел на него из-под широкополой шляпы:
— Мне не нужна помощь. Особенно ваша и всего вашего отродья.
Сказано это было с такой злостью, что мне даже стало нехорошо.
— Вам нехорошо, я отведу вас.
— Я сам найду.
И он быстро пошёл в сторону большого здания. Интересно чем ему насолил этот толстячок?
Фьюж Нек, или же толстячок, рассказывал мужу о своём величайшем открытии, о том, что это может попасть в историю, что он прославится, на что Зайш лишь вздыхал. Он много раз такое слышал и был глубоко разочарован. Нек отвёл нас к местной гостинице. Честно говоря, она оказалась неплохой, номер довольно-таки просторным. Дети сразу же взяли его в осаду. Что же, пускай пока они маленький, детство, к сожалению, вернуть нельзя. Эх, какой же я была дурочкой, когда лет в четырнадцать-пятнадцать хотелось быть взрослой. То, что мне пришлось испытать в девятнадцать лет….Ужасные времена, благо они прошли и не собираются возвращаться.
Дети убежали во двор и мы с мужем стали разгружать вещи.
— Знаешь, мне малость не по себе, — призналась я, раскладывая вещи Мелиссы.
