В комнате было холодно, но Брагг не чувствовал этого. Его съедала злоба. Ничего не получилось сегодня со Светославом. Орки, призванные Изъевием на свою собственную родину, не помогли. Князь не сломлен… Эльфы молчат… А призвать орков — этих мерзких тварей ему стоило многого… Благодаря заклятию Ильсинора он ничего не может предпринять сам, в обход Совета Девяти. Поэтому он, как плохой игрок, заложил родину, надеясь во время расплатиться пойманными душами, сняв с себя эту ненавистную корону… А чтобы снять ее, он должен во что бы то ни стало оказаться в стране Желтых Гор. Только для этого он и затеял все… на хребте войны въехать в страну эльфов, чтобы вернуть былое величие… чтобы вновь пошли, поползли караваны к его замку.
А корона была здесь же, она висела над хрустальной чашей с водой, прекрасная и величественная, а под ней в прозрачной воде отражалась вся страна Ив, как если бы на нее взглянуть с высоты птичьего полета. Взгляд Изъевия скользил по поверхности леса, по излучине реки, изредка касаясь пальцем воды, чтобы сместить картинку дальше, еще дальше… и наткнулся на дым… Глаза его сузились. Погребальный костер у Древляны… Хоронят Игоря… Холодная усмешка искривила его губы…
Да, старый, добрый Ильсинор так и подарил корону, висящей над хрустальной чашей, показывающей страну, надеясь, что она привлечет мрачного Сьоласа словно прекрасная игрушка и заставит добровольно надеть на себя.
Теперь же это изобретение играло недобрую роль…
Схлоп с поминальной трапезы направился к Дундарию.
Мокша после недолгого раздумья последовал за ним. Было неспокойно у него на душе. Да и как могло быть иначе? Враг у ворот. Жестокий враг. Безумный в своей ярости. Пусть они еще где-то на подходах к Древляне, но что им стоит оказаться под ее стенами? Сюда в крепость начал стекаться уже народ с дальних поселений, появились слухи о жестоких столкновениях с отдельными отрядами орков, которые расползались по стране, не встретив сопротивления.
Мокша заметил, что сзади кто-то идет за ним. Схлоп впереди давно исчез, Мокша оглянулся… и улыбнулся. Свей настороженно на него глянул:
— Можно мне с вами? — нерешительно произнес он.
Дружинник кивнул. Парень бежит от воспоминаний… оно и понятно — такое пережить… А с дедом и бабкой сидеть, оплакивающих утрату сына, только рану еще сильней расковыривать… Сколько горя принесли эти мерзкие твари, и сколько еще принесут?!..
Так они и шли. Впереди Мокша в своем меховом плаще, сзади Свей, пригибающий голову под невысокими переходами с одного терема в другой.
