— Скучно, небось? — предположил я, видя, что сейчас мужика может пробить на пол-литровую ностальгию и какую-нибудь песню.
— А то! Я как услышал твой матерный шепоток, чуть слезу не пустил… Слушай, ты надолго сюда?
— Не знаю пока, на неделю точно.
— Я в отпуск с завтрашнего дня ухожу. Давай встретимся, пропустим по рюмочке, что ли!
— У меня работы полно, — попытался отвильнуть я.
— Да брось ты! Знаю я вас, ученых! Пьете, как сапожники!
Я внимательно посмотрел на него. Ну почему слава всегда избирает самые слабые стороны человека?..
— Ну?
— В Атланте живешь? — спросил я после паузы.
— В пригороде.
— Пиши телефон.
— Руку дай… Да не афишируй ты! Вот так, чтобы мой халат прикрывал… — Он начеркал мне на ладони номер. — Звони сегодня вечерком.
— А как же врачебный осмотр? — ехидно ощерился я, вылезая из кресла.
— Пошел ты! — Он начеркал что-то в протоколе, который ему всучил солдат и отдал его мне. — Давай-давай, Мичурин! Изучай инопланетяшек! До вечера…
Я накинул ветровку и, уже подойдя к двери, спросил:
— Тебя как зовут-то, Пирогов?
— Алекс… тьфу ты! Саша.
— Миша, — поворачивая ручку, откликнулся я. — Звякну сегодня.
— Да, еще… — Он снова повертел очки в руках и вгрызся в дужку. — Ты там не особо мудри с вашими научными штучками. Территория этого не любит — мигом серое вещество наизнанку вывернет. Я видел некоторых…
— Спасибо за совет.
Когда я вошел в комнату, Боб взглянул на меня с оттенком подозрительности.
— Is it all right?[4] — Он приподнял брови.
— Yeah, everythin's well.[5]
Он объяснил, что мне придется оставить свой кейс здесь, в сейфе. Равно как и все остальные электронные и механические устройства, которые я имею при себе.
Я нахмурился: вот это в планы не входило ни коим образом. После нескольких неудачных попыток переубедить его и офицера, мне все-таки пришлось отстегнуть наручник и расстаться с чемоданчиком. Я предварительно извлек из него нужные записи, увеличительное стекло, боксы для образцов почвы и перьевую ручку вкупе с тщательно закупоренной чернильницей. На их место я положил свой мобильник и кварцевые часы «Christian Dior» — больше у меня никаких приборов-то и не было. Мозги, к счастью, оставить в камере хранения не попросили.
Я закрыл кейс на оба замка, выставил код. Ту же процедуру я проделал и с сейфом — благо здесь без вопросов предоставляли индивидуальные ячейки. Оба ключа я положил в застегивающийся нагрудный карман рубашки и, подхватив толстую папку с записями двинулся дальше.
