Затем Ноа снова сел, чтобы надеть ботинок.
— Похоже, ты поняла, что я тебя не ждал. Прости. Поминки вчера закончились поздно.
— Поминки? — удивилась Кейт.
— Да, мы поминали Ангуса в пабе «Блю Хилер» в Джиндабилле. Собралось много народа. — Ноа печально улыбнулся. — Мы как следует его проводили.
— Но… но… — Кейт не смогла скрыть ужас, прозвучавший в ее голосе. — Но поминки же обычно устраивают после похорон, не так ли?
— После, — ответил Ноа, немного помедлив, затем почесал затылок. — Черт побери!
— Что такое?
Судя по его виду, у него болела голова. Похмелье?
— Ты приехала на похороны, — мягко, произнес он, не глядя на нее.
— Разумеется.
Когда их взгляды наконец встретились, он поморщился.
— Мне очень жаль, Кейт, но похороны были вчера днем.
Она недоверчиво уставилась на него. Его кадык дернулся.
Отвернувшись, Кейт схватилась за перила террасы. Ее губы задрожали, из глаз потекли слезы. Как это могло произойти? Она проделала такой путь!
— Почему? — Вытерев щеки, она приложила пальцы к губам и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Почему не подождали меня? — спросила она, не осмеливаясь взглянуть на Ноа.
— Прости, — так же мягко сказал он. — Мы не знали, что ты приедешь.
— Но я же сообщила о своем приезде… — Она яростно сверкнула глазами. — Я разговаривала по телефону с какой-то женщиной. Я сказала, что немного задержусь, но обязательно приеду.
Кейт закусила губу, чтобы не расплакаться снова. Ноа понятия не имел, как сильно она любила своего дядю. Он не мог знать, что ради этого короткого визита она пожертвовала важной фотосессией. Или что она приехала, несмотря на ужасающее безразличие ее матери к смерти ее брата.
Когда Кейт заявила, что поедет на похороны Ангуса, ее мать очень удивилась, даже немного возмутилась:
— Дорогая, тебя там никто не будет ждать.
Но. Кейт привыкла к неприязни ее семьи к их австралийским родственникам и игнорировала ее.
Дерек, напротив, поддержал ее:
— Разумеется, ты должна поехать. Устрой себе небольшие каникулы.
Ни слова о том, что он будет по ней скучать, до тех пор, пока она сама его об этом не спросила. Только тогда он сказал, что ему будет ужасно ее не хватать. Итак, несмотря на слабое предчувствие чего-то плохого, Кейт решила поехать. Это было очень важно для нее. Она больше всего хотела показать этому тесному сообществу в австралийской глуши, что, по крайней мере, один родственник Ангуса Гаррингтона скорбит по нему.
Кейт хотела присутствовать на церковной службе и погребении. Без всего этого она чувствовала себя так, словно не попрощалась с Ангусом по-настоящему. Она пролетела десять тысяч миль на пассажирском самолете до Австралии, затем еще несколько сотен на маленьком самолете внутри страны, тряслась в автобусе по ухабистым дорогам этого захолустья — и все зазря.
