— Васечка! Васечка! — Трагически кричала ему вдогонку Агрипина Евграфовна.
— А-ААААААААААААААААААА! — Ревел лохматый режиссёр.
Но сейчас ничто не могло остановить Лиходеича. Расталкивая людей, вырывая из розеток какие-то шнуры, распинывая урны, он бежал прочь от того кошмара, в который попал. Через час неистового бега он обнаружил себя на скамейке в укромном уголке заросшего парка. И первым делом сунул руку за пазуху — не обронил ли второпях заветный фиолетовый флакончик. Уф, слава Богу, тот был на месте. Лиходеич с облегчением вздохнул и вытянул гудящие ноги, а голова всё ещё шла кругом. «Эх, беда-беда, — подумал леший. — Ну что мне сейчас делать? Где материнский адрес добывать?»
Тут-то Лиходеич и услышал деликатное покашливание. Он вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял огромный попугай — ростом не меньше десятилетнего ребёнка. Розовый клюв птицы был подвязан цветным платком, как будто попугаю только что сделали стоматологическую операцию, и он боялся застудить свежую рану. Несмотря на летнюю жару на птице было длинное пальто цвета гречневой каши, а на концах крыльев — лайковые перчатки. Голову украшала белая соломенная шляпа с широкими полями — сомбреро, на ногах сияли лакированные штиблеты.
— Уважаемый, — вкрадчиво проговорил попугай густым басом, — я попал в некоторое затруднительное положение, впрочем, как и вы, — уж простите мне мою наблюдательность. Не найдется ли у вас немного крошек, уважаемый? Перенесённые неприятности сильно возбудили во мне аппетит, а так случилось, что средства к существованию пошли на некоторые э-э медицинские процедуры. Воровать как-то не привык, а вот кушать хочется так, как будто с момента рождения в клюв ничего не брал. Лиходеич озадаченно смотрел на попугая. «Эк его распернатило», — с сочувствием подумал леший, развязывая рюкзачок, в котором лежал хлеб. Не говоря ни слова, Лиходеич расстелил на скамейке чистый носовой платок и выложил на него припасы, причём к себе он пододвинул кусок значительно меньше. Попугай присел и тут же утопил клюв в ароматном мякише. Ел с собачьим урчанием, от души. Глядя на него, Лиходеич решил соблюдать хладнокровие и глотал по крошке, хотя тоже чувствовал сильный голод. Когда попугай наелся и великодушно стряхнул с пальто крошки воробьиному детсаду, вылетевшему на прогулку, он обратил к Лиходеичу весьма серьёзную физиономию.
— Милейший, возьмите меня к хозяйке дома в качестве подарка. Надоела мне бездомная жизнь, хочу покоя. Новую жизнь намереваюсь начать в приличном доме без вредных привычек.
