Взяв с собой Матвеева и Шамотина, он твердым шагом двинулся по дороге, изредка пуская в сторону клубы папиросного дыма.
Остальные вернулись в салон.
– Отлично, – тут же заявил Мишка, – теперь нас осталось тринадцать. Я балдею.
– Да перестанешь ты паниковать, в конце-то концов! – всплеснула замерзшими руками Машуня. – Есть здесь джентльмены, способные согреть даме руки?
Сашко молча сел рядом с ней и нацепил на покрасневшие девчачьи ладошки свои теплые рукавицы.
Солнце клонилось к горизонту, бросая на заиндевевшие окна россыпи бликов. Температура за последний час ощутимо упала, теперь снаружи уже было градусов десять ниже нуля. Сквозь щели в дверях мороз все ближе подбирался к людям, старающимся отогнать его своим дыханием.
Вадик Гинзбург перебрался через перегородку, уселся на водительское место и, неумело поковырявшись ключом в замке зажигания, завел мотор.
Через некоторое время в салоне слегка потеплело.
– Глуши, а то бензин кончится.
Вадик повернул ключ. Урчание стихло.
– Вот остынет движок, и хрен мы его потом заведем, – прокомментировал Мишка, кутаясь в дутую куртку.
– А потом на нас свалится метеорит, – добавил Петька Зайбеш.
– И каверна под колесами разверзнется, погребя под собой грешные студенческие души, – зловеще закончил Вадик, высовываясь с водительского места.
– Дебилы. – Мишка обиделся и отвернулся к окну, уставившись на ледяные рисунки.
Солнце садилось.
Постепенно все девчонки закопошились, перебрались к парням и прижались к ним. Стеснительность и скромность отступали перед неотвратимым натиском стужи.
– А вдруг они не вернутся? – неожиданно нарушила молчание Надя Колышева.
Двенадцать пар глаз мгновенно уставились на нее.
Осуждающе, испуганно, снисходительно.
– Да я просто так в общем-то… Предположила.
– Хорошо хоть мы не забрались в зону, где ночь полярная, – пробормотал Петька Зайбеш, глядя в антрацитовую тьму за покрытым узорами окном.
– То, что она обыкновенная, тебя сильно утешает? – буркнул Мишка. – Замерзнем здесь к едрене фене. Вадик, включи мотор, а то уже ноги сводит.
– Не время. Только двадцать минут назад заводили.
Мишка вздохнул и плотнее прижался к Светке Пчелиной. Девушка посапывала, умудрившись задремать от усталости даже в такой холод.
– Покурим? – предложил Сашко Петьке.
– Угу. Пошли. Вадим, открой дверь на секунду.
– И так дубак, а вы еще в салон воздух пускаете, – проворчал Гинзбург, но повернул ручку.
Петька с Сашко, покрякивая от хлынувшего в лицо мороза, спрыгнули на снег. Двери за ними со скрипом захлопнулись. Ропотюк достал сигареты, одной угостил Зайбеша и закурил сам.
