В Рио-Секо всего несколько маленьких ранчо, а известняковый карьер закрылся больше двадцати лет назад. Кроме отдельных семеек, которые останавливались здесь, сбившись с курса или по малой нужде, еще были туристы. Наша жизнь делилась по охотничьим сезонам: голубь, перепел, пекари, индейка и самый популярный — олень. Сезон охоты на белохвостого оленя откроется через несколько недель. Город мало что имел с охотничьего бизнеса, но сельские жители, большей частью владельцы ранчо с прибыльными арендными договорами, неплохо зарабатывали.
Я пересекла автомобильную стоянку небольшого торгового центра, который располагался в самом центре Рио-Секо и был его украшением. Маленькая седая женщина с двумя чашками кофе в руках стояла на пороге «Кафе Би» — единственного заведения, где можно было перекусить. Я заглядывала сюда, чтобы «заправиться»: поесть, выпить кофе и поболтать с моей единственной подругой (кстати, владелицей этого самого кафе) Беатрис Руитс.
— Привет, Грета, — с улыбкой и сохраняя нейтральный тон, обратилась я к женщине, стоящей на пороге.
(В маленьких городках вроде нашего трудно хранить секреты.) Заметит ли она во мне перемены? Марти не заметил, но с ним мы разговаривали только по телефону. К тому же он всегда был слишком поглощен собой и собственными проблемами.
— Добрый день, Кейра. — Грета Найджи ответила улыбкой на улыбку.
Все в порядке.
Она выглядит как всегда. Полагаю, я сегодняшняя не сильно отличаюсь от себя обычной. Хотя голова все еще гудит.
— Как дела? — спросила я. — У тебя новый костюм?
— Да, — закокетничала она, поправляя на себе серебристо-серый костюм с таким расчетом, чтобы я могла его оценить. — Нечто вроде униформы для дам определенного возраста.
Им было слегка за семьдесят — Грете и ее старшему брату, который владел и руководил гастрономом, а также мини-маркетом, занимавшим почти всю правую часть торгового центра, в плане имеющего вид буквы «Г». Кафе располагалось в левом крыле центра, в самой дальней его части. Прачечная, магазин видеоаппаратуры и агентство по недвижимости занимали остальную площадь. Здесь мало что напоминало городскую жизнь, но я любила каждый квадратный фут этого места, несмотря на апатию последних лет.
— Сейчас середина дня, значит, вы собираетесь позавтракать, — предположила Грета.
— Ничто так не бодрит, как завтрак у Би и чашка кофе, — улыбнулась я.
В животе у меня одобрительно заурчало. Что-то мелькнуло на периферии моего зрения и задержало на себе внимание: у входа в гастроном брат Греты грузил в фургон что-то вроде бутылок вина. Он нес их, не напрягаясь; его походка была не по возрасту легкой. Я повернулась к Грете:
